– Короче.

– …как только спустимся. Я ничего не сделала. Это старина Лиловый.

– Что? Я думал, он давно мертв.

– Может, да, а может, и нет. Как сказала Мамми, осталось ответить на некоторые вопросы и принять некоторые решения. Кажется, на это он еще годится.

Я обдумывал услышанное, пока мы двигались через необычные апартаменты к шлюзу, за которым скрывались наши комнаты с земными условиями. Преступления всех степеней тяжести, разбой на космических трассах… Да, Лиловый вполне заслужил наказание. Значит, веганцы поймали его, раз собираются судить.

– Но мы-то каким боком? В качестве свидетелей?

– Пожалуй, так.

Мне, вообще-то, безразлична была судьба черверотого, но представилась прекрасная возможность побольше узнать о веганцах. Особенно если суд будет идти далеко отсюда. Мы проедем по стране и многое увидим.

– Но это не все, – озабоченно продолжала Чибис.

– Что еще?

Она вздохнула:

– Поэтому-то я и хотела, чтобы мы сначала налюбовались этой красотой. Ох…

– Не тяни, говори прямо.

– Ну… нас тоже будут судить.

– Что?!

– Может, лучше сказать «допрашивать». Не знаю. Я знаю одно: нас не отпустят домой, пока суд не вынесет свое решение.

– Но мы-то что такого сделали?! – взорвался я.

– Я не знаю!

Я начал кипятиться:

– Уверена, что потом нас отпустят?

– Мамми отказывается об этом говорить.

Я остановился и взял Чибис за руку.

– Это означает, – сказал я с горечью, – что мы под арестом?

– Да… – добавила она, всхлипывая. – Кип, я же сказала тебе, что она полицейский!

– Замечательно. Мы таскаем ей каштаны из огня, а теперь нас арестовывают и отдают под суд, и мы даже не знаем за что! Хорошенькое местечко эта Вега-пять! «Туземцы дружелюбны», ага. Они меня вы́ходили! Так мы лечим гангстера, чтобы потом повесить.

– Но, Кип… – ревмя заревела Чибис, – я уверена, что все будет хорошо. Хоть она и полицейский – но она же Мамми.

– Да что ты говоришь?

Поведение Чибис расходилось с ее словами. Она не беспокоится по пустякам.

Мои часы лежали на полочке в ванной. Я расстегнул скафандр, чтобы поместить их во внутренний карман. Когда вышел, Чибис делала то же самое с Мадам Помпадур.

– Давай ее мне, – сказал я. – У меня больше места.

– Нет, спасибо, – уныло ответила Чибис. – Она нужна мне здесь. Особенно теперь.

– Ну, Чибис, и где будет суд? В этом городе? Или в другом?

– Разве я тебе не сказала? Нет, не сказала. Он на другой планете.

– Я думал, это единственная населенная…

– Не в системе Веги. Около другой звезды. Даже не в нашей Галактике.

– Что ты сказала?

– Она где-то в Малом Магеллановом Облаке.

Я не стал сопротивляться – за сто шестьдесят триллионов миль от дома это бессмысленно. Но я не разговаривал с Мамми, когда садился в ее корабль.

Он выглядел как допотопный улей, настолько маленький, что казалось, с нами на борту до космопорта не дотянет. Мы с Чибис скрючились на полу, Мамми свернулась клубочком впереди и что-то передвинула на блестящем приспособлении, похожем на счеты; мы взлетели.

Через несколько минут мое настроение прошло стадию угрюмости, и я с негодованием потребовал объяснений.

– Мамми!

Минутку, милый. Дай мне вывести корабль из атмосферы.

Она толкнула какой-то рычаг, корабль дернулся и стабилизировался.

– Мамми! – повторил я.

Подожди до посадки.

Пришлось ждать. Приставать к пилоту так же глупо, как хвататься за руль автомобиля. Кораблик потряхивало; должно быть, наверху дул порывистый ветер. Но пилотировала она уверенно.

Мягкий толчок, и я решил, что мы прибыли в космопорт. Мамми повернула голову:

Все в порядке, Кип, я чувствую твой страх и обиду. Станет ли тебе легче, если я скажу, что вам обоим не грозит никакая опасность? Что я буду защищать вас ценой моей жизни? Так же, как вы защищали меня?