– У нас этим всегда мама занимается, – виновато сказала Верка.

– Так и у нас то же самое, – рассмеялся Сергей.

– Слушай, а как же дед Пахом остальное время живет, если он даже сам не ходит? – вдруг спросила Вера.

– К нему с утра приходит соцработник, – пояснил юноша, – с четырех до шести я, а вечером, перед сном и по выходным навещает соседка. Иногда в выходные она просит меня ее подменить. Так что наш дедуля почти всегда под присмотром, кроме ночи, конечно.

– Сереж, а кем дед Пахом тебе доводится, – допытывалась Верунья, – он твой родственник?

– Нет, – замотал головой Серега.

– Но ты ведь сказал, что это у тебя семейные дела.

– Так и есть!

– Ничего не пойму! – воскликнула Вера и даже остановилась. – То не родственник, то семейные дела. Ты можешь толком объяснить?

– Понимаешь, Вер, – дед Пахом воевал вместе с моим прадедом Сергеем.

– Где? – у Верки от удивления расширились глаза. – Где воевал?

– Как – где? На войне.

– На Великой Отечественной? – еще больше удивилась Верка. – А сколько же ему лет?

– Двадцать первого года рождения, – ответил Зорин, – чуть помладше моего прадеда. Сергей Иванович родился в знаменитом семнадцатом году. Мы думали, он до ста лет доживет, но немного недотянул, в прошлом году умер. Я его так любил. Он такой, знаешь, живой был, до последнего дня своим ходом передвигался, он и заботился о деде Пахоме. Я тоже иногда с прадедом ходил, помогал. Читал им обоим книги. Любят… любили… в общем, вдвоем любили они это дело. А незадолго до смерти прадед взял с меня клятву, что, в случае чего, я не брошу старика и буду приходить к нему с четырех до шести каждый день. Вот я и держу слово. Дед Пахом пообещал, что он уж точно доживет до ста лет.

– А как же на каникулах? – спросила Вераа.

– А разве на каникулах ему не нужна помощь? – усмехнулся Сергей.

– Извини, – смутилась Верка, – ляпнула, не подумав. Слушай, а почему ты скрываешь… ну… эти свои дела? Что в этом плохого?

– Ты знаешь, Вер, – тяжело вздохнул Серега, – во‑первых, дед меня учил делать добро молча, а во‑вторых, ты же знаешь наших сверстников, их хлебом не корми, лишь бы поерничать над кем-нибудь. Потому я решил никому об этом не рассказывать.

– Да, – задумчиво произнесла Вера, – вот это дружба. Даже после смерти твой прадед заботится о друге.

– Дед Пахом спас жизнь моему прадеду. И ты понимаешь, не образно, а буквально. Причем рискуя своей жизнью.

– И ты знаешь эту историю? – спросила Вера. – В смысле, подробности?

– Конечно, знаю, – подтвердил Зорин. – Сергей Иванович рассказывал мне очень много всяких историй из военной жизни. Но эта всегда звучала особо.

– Расскажи, Сереж, – Верка даже всплеснула руками. – Книги книгами, а здесь вот они, очевидцы тех событий. Расскажи, пожалуйста.

Сергей и Вера разместились на лавочке в сквере, и парень начал рассказ:

– Это случилось летом сорок третьего года. Дед Пахом и мой прадед служили в разведке. Возвращаясь однажды с задания, они попали в засаду. Завязался бой. Силы были неравны. Прадед мой был ранен и идти дальше не мог. Он был старшим в группе. Приказал деду Пахому продолжать движение к своим, а сам остался его прикрывать. То есть мой прадед должен был остаться в том лесу навсегда. У прадеда закончились патроны, он приготовил гранату на тот случай, если враг подойдет к нему, чтобы взорвать ее вместе с ним. Но случилось чудо. То ли немцы посчитали, что красноармеец погиб, то ли они сами отступили, никто не знает, что там произошло, но противник его так и не обнаружил. Потом оказалось, что дед Пахом нарушил приказ и не ушел из леса, он там неподалеку спрятался под какой-то корягой, выждал момент, когда стрельба стихла, и вернулся к Сергею Ивановичу. Прадед был без сознания, дед Пахом взвалил его на плечи и нес на себе пятнадцать километров, хотя и сам был пусть и не сильно, но ранен. В общем, мой прадед очнулся только в госпитале и там узнал, кому обязан жизнью. Я слушал их разговоры и понимал: они были не просто друзья – братья. Если бы ты видела, как дед Пахом плакал, когда узнал о смерти Сергея Ивановича. А слушать их было одно удовольствие, – продолжил свой рассказ Сергей, – они ведь и ругались иногда. Впрочем, честно говоря, я никогда не понимал, ругаются они или так шутят. Сергей Иванович однажды говорит деду Пахому: «Это не ты меня спас, а я тебя – от трибунала! Ты почему приказ не выполнил?» А дед Пахом отвечает: «Да, не выполнил! Потому что приказ был дурацкий! Есть золотое правило у красноармейца: сам погибай, а товарища выручай!» Прадед в ответ: «Приказы не обсуждаются, а выполняются!» Дед Пахом настаивает снова: «Дурацкие приказы я не выполняю!» – «Под расстрел у меня пойдешь», – кричит ему в ответ прадед. «И пойду!» – отвечает дед Пахом. Потом как начнут смеяться, а я раскрою рот и смотрю на них. Мне однажды дед Пахом говорит: «Не обращай внимания, Серж, это мы уже из ума выживаем!» Но это они так сами над собой подшучивали, на самом деле они могли фору любому молодому человеку дать: что память, что логика – на самом высоком уровне. Вообще, очень интересные собеседники. И главное – оба любили книги. Ну, ты сама сегодня убедилась…