Кроме того, в детских книжках и арт-изданиях стали широко применять шрифты с тенью, дополнительную обводку букв, фоновые подложки и градиенты (цветовые переходы). Подобные изыски тоже порой делают текст нечётким, плохо читаемым. Здесь книжный дизайн напоминает высокую моду, произведения которой рассчитаны скорее не на практическое использование, а на самовыражение кутюрье.

В качестве декоративных типографских элементов всё чаще используются фрагменты самих текстов – т. н. наборный орнамент: бордюры, заставки, концовки. Популярна «косынка» – фигура из печатных строк в виде трапеции или сужающегося книзу равнобедренного треугольника.

Очень моден леттеринг (англ. lettering – начертание букв) – создание декоративных шрифтов и (шире) шрифтовых композиций. Блоги и мастер-классы дизайнеров-леттеристов пользуются бешеной популярностью. Изобретаются разнообразные способы фигурного оформления слов, реконструируются старинные и создаются новейшие начертания букв (см. также гл. 5). Это своеобразная альтернатива упрощенчеству: акцент на трудоёмкости, скрупулёзности, сложности. На создание одной буквы порой уходит несколько часов.

Если на этапе перехода от рукописной книги к печатной шрифт должен был исторически доказать своё преимущество над почерком, то в цифровую эпоху конкурируют уже целые полчища самых разнообразных шрифтов, притом некоторые из них имитируют почерк. Уподобление шрифта рукописи – очередная модная тенденция, особенно в детских и подарочных изданиях. Тем самым лишний раз подтверждается известная аксиома: новое – это хорошо забытое старое. А цель всё та же: искусственное, вторичное «оживление» текста, создание визуальных эффектов «индивидуальности» и «естественности», попытка «очеловечивания» компьютерных технологий.

Наконец, во внешнем облике книг отражаются не только тенденции моды, но и движения общественной мысли. Так, после вступления в силу закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» на книгах появилась обязательная возрастная маркировка: б+, 12+, 18+. А после внесения в закон «О государственном языке Российской Федерации» запрета нецензурной лексики в произведениях литературы производителей обязали размещать на обложках фразу «Книга содержит нецензурную брань» и выпускать такие издания в целлофановой упаковке.

При этом производители часто не затрудняют себя объективной оценкой содержания книг и толком не разбираются ни в возрастной психологии, ни в лингвистических понятиях – потому действуют либо «на авось», либо по принципу «кабы чего не вышло». В результате законы начинают работать не на пользу, а во зло читателю. Нынче в книжном магазине легко нарваться на явно взрослую книжку, беспечно допущенную для чтения малышам. Либо, наоборот, на угрожающий знак «18+», невесть почему налепленный на произведение, уже лет сто как читаемое школьниками. Например, одна из омских библиотек отказалась выдавать школьникам роман Теодора Драйзера «Финансист» как маркированный 18+.

Очевидный и бесспорный факт: новые форматы книг и актуальные тенденции книжного дизайна обнаруживают примат формы над содержанием, вещности над сущностью. Как ни высок полёт творческой мысли, сколь ни совершенны полиграфические технологии, но форма узурпирует содержание.

Вспомним сюжет знаменитого романа Стивена Кинга «Сияние». Начинающий писатель устраивается сторожем в горный отель «Оверлук» и, обуреваемый тёмными силами, постепенно сходит с ума. Якобы работая над романом, он на самом деле попросту исписывает горы бумаги единственной фразой