В душевых кабинках было чисто и сухо. Два больших сосуда на разделительной стенке между кабинками были заполнены шампунем и жидким мылом. Перед кабинкой на полу лежал разовый коврик из толстой абсорбирующей бумаги. В стену напротив душевых кабин было вмонтировано большое зеркало из полированного металла. Рядом с ним стояли весы и еще какое-то устройство, представляющее из себя хитроумные гибкие шланги с какими-то насадками на концах.

Кошелечник из смежного помещения посоветовал ей поторопиться с мытьем, сказав, что в одиночку ему будет не удержать натиск немытой толпы механиков, если они вдруг заявятся. Оранж подумала, что в этой части планеты люди все еще примитивны, и животные инстинкты руководят их действиями в первую очередь, а все остальное – во вторую. А если нет всего остального? Она вспомнила гостеприимных индейцев около костра. Но с другой стороны, она знала, что в странах северной Европы все это сексуальное напряжение давно снято, но не лететь же ей в Финляндию для простой помывки. Во время размышлений она доставала из чемодана все необходимое, что ей могло бы понадобиться после омовений. Именно за этим занятием ее застал Кошелечник – Оранж яростно отрывала продажные ценники с новых покупок. Кошелечник больше не подгонял ее, а стоял молча пол шага позади и следил за ее манипуляциями. Он даже был настолько галантен, что повернул краники в душе.

– Я быстро, вы только отвернитесь, пока я раздеваюсь.

Кошелечник отвернулся и сразу услышал шелест снимаемого рубиша. У него не было особого интереса, но просто так стоять и молчать ему тоже не хотелось: «Ну, как вы там – справились, или, может, мне вам помочь на ощупь?»

– Мне помогать не надо – я умею и люблю мыть свое тело и делаю это сама с самого детского возраста. Вы бы лучше пыль вытрясли из моего платья, если уж так хотите быть пригодным.

Кошелечник улыбнулся услышанному и подошел к чемодану. Отдельно на стуле лежало приготовленное белье и одежда, а около стула, на полу – горка рубища.

За мутно – прозрачной клеенкой душа мелькало тело Оранж.

Кошелечник, уверенный, что никто его не увидит, осторожно взял в руки лифчик и даже заглянул в его чашечки, потом увидел свое отражение в металическом зеркале и поразился их велечине.

Из зеркала чашечки напоминали детские головные уборы народов средней Азии. С лифчиком в руках он подошел к зеркалу, приставил его себе над головой и подумал, что для полноты и правдивости картины не хватает только хвоста – кошелечник выглядел как мышь Мики.

Оранж закончила свои омовения и стояла в кабинке душа с раздвинутой занавеской. Они встретились взглядами через зеркало, и она спросила: «Зачем вы это делаете? Хотите представить себя доисторическим грызуном на задних лапах? Лучше придумайте, чем бы мне вытереться.»

Кошелечник смотрел на отражение Оранж в зеркале и сказал себе еще раз, что эта женщина явно не отсюда, то есть она выглядела очень даже женщиной, но что-то неуловимое выдавало ее. Она его не стеснялась, как это полагается, не прикрывала рефлекторно свою грудь руками, как принято, возможно понимая, чтo при ее формах это никак бы не помогло.

Чтобы не провоцировать свое мужское начало, кошелечник отвел глаза от зеркала и, глядя в пол, как двоечник, предложил ей воспользоваться сушильным агрегатом около стены.

Оранж подошла к агрегату и сразу сообразила, как он работает.

Кошелечник осторожно поднял глаза в ее направлении и вспомнил полотно «Похищение Европы». Оранж была похожа на изображение Европы. Он представил, как было бы ей сидеть на быке, и все сошлось в одну точку.