Не скрываясь, Гайман продолжает следить за мной, что я делаю и что пишу. Он может спокойно подойти в любой момент в течение дня и заглянуть в мой монитор. Сперва меня это раздражало, потом - бесило, а потом я привыкла. И что самое интересное, Илья Дмитриевич появляется как раз тогда, когда у меня плохое настроение. И чаще всего после разговора с ним оно поднимается. Все-таки предложение Гаймана перейти на неформальное общение принесло свои плоды. Конечно, я как и обещала ему вначале, матерю его только мысленно. Но Гайман на меня так смотрит в такие моменты, будто знает, о чем я думаю. Или просто мысли читает.

Такая жизнь стала обыденностью. Слухи начали разрастаться, их первоисточником становилась сама Надежда. А вот Ярослав Георгиевич, который старался всегда пропускать сплетни из офисного серпентария мимо ушей, стал главной темой обсуждений. Я слышала, что хотели даже устроить тотализатор, как еще долго выдержит Ярослав Георгиевич. Но он не удался, потому что в тот же день наш директор высказал Надежде, в чем она некомпетентна. Никто не знает, что он ей сказал, но все видели, какой взбешенной Надежда выходила из кабинета своего босса.

И пока в офисе Ярослава Георгиевича происходят ежедневные схватки с непрофессионализмом Надежды, Гайман продолжает загружать меня работой все больше.

- Илья Дмитриевич, вы же в курсе, что полный финансовый анализ предприятий не входит в мои обязанности? - спрашиваю, не выдержав.

- Полинкин, ты справишься, я в тебя верю, - говорит Гайман, не отвлекаясь от экрана своего компьютера.

- Я знаю, что справлюсь. Но...

- Полинкин! - останавливает меня Гайман, наградив меня своим взглядом, - У меня сейчас нет времени работать языком. Иди к себе, поработай пальцами. И можешь немного мозгами.

Гайман снова возвращается к своему монитору, думая, наверное, что я уже сдалась и спокойно пойду делать то, что мне приказали.

Раньше бы меня его слова, по меньшей мере, смутили. Но теперь я тертый калач, меня таким не пробьешь.

- Извините, Илья Дмитриевич, но я только то и делаю, что пальцами работаю. Скоро сотру их до крови из-за того, что кое-кто нагружает меня работой, не давая нормально отдохнуть.

Илья Дмитриевич снова поднимает на меня взгляд и хитро улыбается.

- Полинкин, - начинает он, - ты сейчас просишь меня тебе помочь?

Задумываюсь. Чего я вообще с ним спорю? Ведь это Гайман, его не переубедить. Он сейчас так исказит информацию, что я еще крайней останусь. Сейчас доведет до того, что я либо уклоняюсь от работы, либо пристаю к своему начальнику, пытаясь склонить его к харассменту.

- Хочу повышения зарплаты, - заявляю смело.

- С какой стати? - спрашивает удивленно Гайман.

- Вы сами сказали, что я ценный сотрудник и вам очень повезло со мной. И Ярослав Георгиевич обещал мне карьерный рост. Но все, что я вижу - это рост пустых пачек кофе, который я нам с вами варю. А вот на моей зарплате это ну никак не отражается. Непорядок, Илья Дмитриевич.

- Ну если Яр обещал, к нему и вопросы. Я при чём тут?

- Мой начальник сейчас кто? Я на кого работаю? - спрашиваю, сложив руки на груди. - Или вы решили меня вернуть Ярославу Георгиевичу?

Уточняю с придирчивой ухмылкой. Я уже наперед знаю ответ Ильи Дмитриевича. Я была бы не против вернуться, но он меня теперь не отпустит.

- Ладно-ладно, - сдается Гайман, - Будет тебе и карьерный рост, и зарплата. Только сгинь с глаз моих, прошу. Яр из-за Надежды дикий и сам не свой. Нам обоим достанется, если не успеем это сделать до вечера. Так что, Полинкин, моя жизнь сейчас в твоих кровоточащих пальцах.