Золушка, скорее. Потому что пока Гайман непонятно где прохлаждался, я работала в поте лица. Серьезно, чуть косметика не потекла.

- Полинкин? - спрашивает удивленно Гайман, замерев на месте.

Я, конечно, предполагала, что он удивится моей разительной перемене. Но не до такой же степени, что застынет и начнет глазами пожирать меня.

- Вы не обедали еще, Илья Дмитриевич? - осеняет меня. - Вам заказать в офис? Или пообедаете в ресторане?

- Нужно Ольге премию за это выписать, - говорит Гайман сам себе.

Я, конечно, слегка смущена от внимания своего шефа ко мне. Но за Ольгу рада. Она заслужила.

- Я подготовлю распоряжение, - говорю.

Илья Дмитриевич так ничего мне и не говорит и иди к себе. Я выдыхаю, когда дверь за ним закрывается. По правде говоря, ожидала, что он будет вспоминать то, что видел меня голой. Но, кажется, что-то джентльменское в Гаймане еще есть. Это меня несомненно радует и дает надежду на спокойный день.

9. Глава 7.2

"Покой мне только снится", - крутится в голове мысль после трех часов дня.

Паломничество в приемную немного утихло, конечно, но работы от этого меньше не стало. Так мало того, что Гайман работой со мной активно делится, Надежда терроризирует мою почту.

Я действительно хотела сказать ей твердое "нет". И сказала. Тем более после слов Ольги у меня исчезло окончательно желание иметь с ней что-то общее. Но Ярослав Георгиевич как?

"Это в последний раз!" - думаю я, продолжая работу с таблицей, которую мне прислала Надежда.

Так увлекаюсь своим занятием, что перестаю замечать, что творится вокруг. А может, Илья Дмитриевич нарочно подкрался ко мне неслышно? Не знаю. Но его вопрос "Работаешь?" прозвучал очень неожиданно и сильно напугал меня.

- Илья Дмитриевич! - восклицаю, хватаясь за сердце, - Вы почему так подкрадываетесь?

Я отодвигаюсь немного от мужчины, который стоит рядом со мной и заглядывает в мой монитор.

Мне вспоминаются слова Ольги утром и недовольство Гаймана, когда он узнал, что я что-то делаю для своего бывшего шефа. Поэтому слегка начинаю нервничать, когда Гайман прищуривается. Но ведь он не может сразу понять, что этот документ предназначен не ему. Или может?

- Скажи мне, Понка, ты чей секретарь? - спрашивает у меня Гайман спокойно, нависая надо мной.

- Ваш? - спрашиваю в ответ неуверенно.

- Именно так, - кивает Илья Дмитриевич. - Тогда расскажи мне, почему ты делаешь что-то для Ярослава?

Я кошусь на монитор, потом смотрю на Гаймана. Как он понял? Или он просто предположил?

- Я-я-я... Ну-у-у-у-у... мне не сложно... - мямлю, не зная, как себя вести и что сказать в свое оправдание.

- Неужели? - спрашивает мужчина, прищурившись, - По сколько часов ты спишь? Я твои синяки под глазами из своего кабинета вижу. А когда ты зеваешь, я боюсь, что мою дверь с петель сорвет.

- Я не так сильно устала, - говорю, отвернувшись.

- В общем так, Полинкин! Ты - мой секретарь, поэтому должен делать только то, что говорит тебе твой непосредственный начальник. То есть я. Ты поняла? Не слышу.

Я киваю на слова Гаймана.

- Умница, - говорит он. - А теперь взяла, закрыла документ. И отписалась Надежде, что лавочка прикрылась. Теперь каждый сам тянет свою ношу.

- Но я же почти закончила, - говорю, подняв взгляд.

- Твои проблемы, - отрезает он. - При мне удаляй то, что сделала.

Смотрю на Гаймана с недоверием. Я два часа просидела, чтобы так просто сейчас удалить все? Илья Дмитриевич не отходит и ждет, чтобы я сделала, что он просит.

- Давай-давай, - говорит, - у нас на сегодня много своей работы.