– Ты из бывших, что ли? – Юля не стала тянуть кота за известный орган.

– Я старшина 392-го стрелкового полка, 73-й дивизии 20-й армии. Сахно Петр Кондратьевич. Но, если Вам угодно, то зауряд-прапорщик третьего уланского Смоленского Императора Александра III полка, – он смотрел с некоторым вызовом.

– Это че за гусь? – осведомился Егор, – Унтер?

– Да, – кивнула, Юля – Помнишь анекдот про расхитителя социалистической собственности? Так вот тебе яркий представитель. Прообраз, так сказать… Расслабься, зауряд-прапорщик третьего уланского, поступаешь в моё распоряжение.

      Старшина нахмурился. Эта мелкая ссыкуха вела себя на удивление уверенно и важно.

– У вас есть документ, позволяющий так просто перевести в свое подчинение старшину РККА? – он из всех сил старался быть любезен и не нагнетать обстановку.

– А как же, – она продемонстрировала ему документы и не обращая на него больше внимания скомандовала, – Привал окончен. Группа, выдвигаемся.

Старшину приняли, как родного. Разместили на быстро сколоченной койке. Дали поесть. Он ел степенно и неторопливо, хотя явно был голоден. Егор мысленно ухмыльнулся и поставил плюс пятьдесят к респектабельности. Играл он дома в одну такую игру на ноуте…

Юля подошла к вопросу акклиматизации старшины гораздо практичнее. Предложила товарищам, в рамках знакомства, предъявить служебные удостоверения. Все так и сделали. Старшина, поняв, что он самый старший по возрасту оказался вдруг самым младшим по званию, притих, но, похоже, в подлинности документов сомневаться перестал.

На следующий день Юлия, как водится, построила свой небольшой отряд на маленькой полянке, служившей им импровизированным плацом.

–Товарищи командиры, – прозвучало это несколько иронично, но по сути всё было верно. Все в группе носили звания комсостава, – За неимением четких распоряжений командования, предлагаю каждому обдумать план дальнейших разведывательно-диверсионных мероприятий. Доложить в течении часа. Лейтенант государственной безопасности Иванов, прошу за мной. Разойтись.

Егор ухмыльнулся про себя. Такое внимание льстило. Даже скорее: не так… Он просто рад был, что Юля не зазвездилась и не отдалилась, как некоторые друзья по ВУЗу или по отряду в свое время. Сам он никогда не гнался за чинами и орденами. Даже попробовал наедине поговорить о своём ордене с Юлей, прекрасно понимая всю ничтожность своей информации для страны, но та резко оборвала в привычной ей манере: «Че ты, краснопёрый, кипешь садишь? Дали, ну и завали хобот – воняет, по ходу, на весь лес».

Он не был уверен в дословности формулировки, но смысл уловил. И завалил свой хобот по ходу…

А через пару дней вдруг приключился и вовсе неприятный случай.

Обстрелянная, как обычно из засады, колонна немцев вдруг неожиданно оказала серьёзное сопротивление. Они, конечно, сразу же отошли, но Вацлаву прилетело. Егор успел заметить, как тот споткнулся и упал. Затем, правда, поднялся на ноги, но стоял, опираясь на дерево и пошатывался, держась за ногу. Егор рванул в его сторону, и быстро сократив дистанцию, провел что-то типа «бычка», сумев подхватить его и взвалить на плечи, но Вацлав хрипел как-то уж вовсе грустно и судя по всему собирался умереть.

      До первого привала донес, конечно. Хотя и с большим трудом. Это всё же было не его, годами тренированное, тело.

      Георг, выгнал их всех из землянки, превращенной в госпиталь, и извлек из ноги пулю. И все бы ничего, но этот парнишка, едва оклемавшись, приковылял к ним, сидящим вечером у костра и, достав перстень с большим красным камнем, вдруг сделал Юле предложение.