– Можно?

– Валерия? – переспрашивает женщина, выглядывая из-за монитора компьютера. – Проходите. Карина вам все объяснила?

– Да, – присаживаюсь в кресло напротив нее, сжав пальцы в кулаки.

– Все понятно?

Если честно, то нет. Половину из того, что мне сказали, я даже не запомнила. Не потому, что не хотела, а потому, что у меня была пелена перед глазами от волнения, а в ушах все звенело.

– Не совсем, но я обещаю во всем разобраться.

Секундная тишина, во время которой мое сердце раз десять успело остановиться.

– Молодец. Не стала обманывать и рассказывать, какой ты спец, – одобрительно кивает она. – Завтра поработаешь под присмотром Карины, а там и решим, когда можем поставить тебя в смену. К восьми подходи, успеешь как раз по номерам пройтись и все осмотреть.

Мои планы на остаток дня: визжать от счастья. Я еле сдержала себя, чтобы не подскочить и не обнять женщину. У меня есть работа! Получилось! Я смогла и не упала.

– Спасибо. До завтра.

– Да. Да, – женщина перестала обращать на меня внимание и отвечала на телефонный звонок. – Вы все уладили? Демидов через десять минут будет здесь. Не успеете, он с нас три шкуры спустит.

Говорит что-то еще, но я уже не слышу, закрывая за собой дверь и набирая номер брата. Он не верил, что меня возьмут. А меня взяли. Пусть знает, что у Шамовой не хватило сил настроить весь город против меня.

Максим

– Вы не можете возобновить стройку, – слышу голос юриста в трубке и делаю все, чтобы ее не сломать.

– Могу. И возобновлю.

– Простите, Максим Викторович, но после всех необдуманных действий вашего младшего брата каждое решение теперь выносится на голосование. Мы свяжемся с акционерами, и тогда…

– Что тогда? Я должен спрашивать их разрешения на то, чтобы спасти их деньги?

– Когда ваш отец посадил Яна Викторовича в свое кресло и назначил своим преемником, акционеры посчитали, что компания в надежных руках, – отвечает он уклончиво. – Но продажа участка, закрытие нескольких заведений, разгульный образ жизни вашего брата…

– Я в курсе того, что творил здесь мой брат.

Это какое-то проклятие.

С силой ударяю по рулю, не представляя, как спасти ситуацию.

– Стройку нужно возобновить.

– Акционеры решили, что это невыгодное дело. Кафе на той территории не будет пользоваться спросом.

– Они это решили, сидя в своих офисах в центре города? Или лежа дома, который находится, конечно же, в элитном поселке?

Он не отвечает, но я слышу его сопение в трубке. Чертов Ян. Чертов, чертов Ян. Даже после того, как его отстранили, он продолжает все портить. Как отец мог додуматься сделать его главным? Своими гулянками и последующими поездками в КПЗ он развалил семейное дело и испортил репутацию компании. Молодец, брат. Так и хочется пожать ему руку до характерного хруста костей.

– Максим Викторович, вам остается только убедить их, что вам можно доверять. Тогда вы единолично сможете принимать все решения так же, как делал ваш отец.

Наверно, отец сейчас радуется, попивая коньяк, сидя на берегу Тихого океана. Решил отдохнуть на старости лет. Чтоб его…

– Завтра у Степана Юрьевича юбилей. Праздник пройдет в одном из отелей, и там вы сможете со всеми встретиться и поговорить. А еще там будет…

Да плевать, кто там еще будет. Какая разница?

Рука снова тянется к телефону, опять набирая номер Яна. Раз он заварил эту кашу, пусть он и танцует перед стариками. Недоступен. Кто бы сомневался? Оставляю сообщение, чтобы притащил свою задницу ко мне домой, а сам собираюсь выйти из машины, тут же натыкаясь взглядом на знакомую фигуру, выходящую из отеля. У меня галлюцинации после переезда или же Левицкая меня преследует?