После его слов обстановка слегка разрядилась. Го Жуйжэнь поднял голову и посмотрел на Жэней, стоявших напротив. Цзян поблагодарила господина У, она тоже теперь смотрела на семью Го, и ее взгляд слегка потеплел.

Внезапно Го Жуйжэнь потянул супругу, чтобы та встала, оба зятя при виде этого тоже поднялись с места. Го Жуйжэнь сказал:

– Я перед вами извинился, и извинился я искренне.

Услышав слова старика, представители семьи Жэнь не могли и дальше сидеть и по очереди поднялись. Теперь все в приемной стояли.

– Наш сынок Юнь дома всегда был послушным, никогда ничего плохого не делал, был хорошим мальчиком. Он приехал на заработки – и все ради семьи, – продолжил старик. – Я и подумать не мог, что в Гуанчжоу он станет таким! И представить не мог!

– Простите! Простите! – зарыдала Лун Шанъин, сложив ладони и кланяясь. – Простите!

Го Жуйжэнь оперся на край стола, медленно, шаг за шагом он подошел и встал перед Жэнь Чуанем.

– Простите! – Он схватил Жэнь Чуаня за левую руку. – Простите!

Лун Шанъин тоже подошла и со слезами схватила отца девочки за правую руку. Жэнь Чуань растерялся, на его глаза навернулись слезы.

Лун Шанъин плюхнулась на колени:

– Я перед вами извиняюсь.

Жэнь Чуань тут же наклонился и подал ей руку. Цзян тоже подскочила помочь старухе подняться:

– Тетушка, тетушка, не надо так, тетушка. Мы вас не виним, правда не виним.

В этот момент заговорил Чжан Тун:

– Старики все время считали, что провинились перед вами. Юнь – их отпрыск, их опора, после его смерти я постоянно боялся, что они не выдержат. Но нам помогло столько народу, никто не отвернулся из-за того, что Юнь убил человека, и эти чувства словами не опишешь. – Чжан Тун говорил на путунхуа медленно, и четверо представителей семьи Жэнь внимательно слушали. – Раз столько людей нам помогали, то и старики непременно найдут в себе силы жить. Как они только что сказали, на все воля неба, пожалуйста, проявите снисхождение, не таите обиды, и впредь мы будем как одна семья. – Он сделал паузу, поднял голову, глядя на Жэней. – Если вы сможете приехать в нашу деревню, наша семья примет вас как родных.

Тут заговорила Цзян:

– Последние дни я все время говорила Жэнь Чуаню, что нам все общество дарит столько заботы и любви, почему и мы не можем одарить стариков заботой и любовью? Жэнь Чуань это тоже понимает, но слова прощения порой трудно произнести. Мы никогда не винили вас, мы понимаем, что Го Юнь – хороший парень. Прошу, не надо терзаться угрызениями совести, поберегите здоровье, хорошо? – Она остановилась, а потом продолжила: – В связи с произошедшим открыто уголовное дело, и мы будем действовать по закону.

Журналист попросил всех присесть, принес воды. Посидев немного, старики поднялись и стали прощаться. Представители семьи Жэнь тоже поднялись. Журналист под локоть вывел стариков из приемной, а Го Жуйжэнь тихонько сказал:

– Спасибо. Спасибо всем.

Чжан Тун подошел к каждому из семьи Жэнь, пожал руку, без конца благодарил и желал им крепкого здоровья.

Церемония прощания с Го Юнем была безлюдной, кроме четырех родственников пришел только один друг Го Юня. Чжан Тун на стойке регистрации заполнил все бумаги для кремации, заплатил ни больше ни меньше, как две тысячи четыреста шестьдесят девять юаней. Го Жуйжэнь выбрал для сына самый дешевый костюм за двести двадцать пять юаней, а еще хотел купить урну для праха. Это будет жилищем сына в мире мертвых, его последним пристанищем. Го Юню больше не придется скитаться с места на место. Старик посмотрел все урны, которые продавались в крематории. Дорогие стоили несколько тысяч, но и за самые дешевые просили больше шести сотен. Старик вздохнул: