Ошибка, Илья Юльевич. Когда-то вы совершили ошибку, на которую вам указали сейчас.

 - Все поняла? – заканчивала за спиной разговор с подругой Дуня. - До встречи!.. Извините, - это уже, видимо, организатору свадьбы. - Танец у нас будет. Какие еще вопросы?

- Я бы хотел добавить еще один, если честно. Иван, вы не против провальсировать с другой дамой - мамой вашей невесты?

А его зовут Иван. Илья, наконец, вспомнил, где видел это лицо. Фотограф, который приходил в офис Дуни и, кажется, он был еще на открытии ресторана Тихого, где Дуня вела дизайн-проект.

- У тебя кто-то есть?

- Нет.

Но это было год назад. А сейчас есть. И организатор интересуется, станцует ли тот, кто «есть», с мамой невесты?

- Легко. Мы даже летом в Пензе в городском саду пару раз вальсировали – как раз в виде репетиции.

Летом. В Пензе. Куда Дуня его звала, а Илья ни разу так и не съездил. Что там делать? А другой нашел – что.

Он больше не мог здесь находиться. Ни минуты. Ни секунды. Сколько стоит кофе и вода, Илья не знал, потому что не открывал меню. Ждать оплату по пластиковой карте казалось невозможным. Поэтому просто оставить наличные с запасом и не ждать сдачи.

Уйти. Чтобы не слышать. Не видеть. Не возвращаться. У них разные жизни. У нее – свадьба. У него – вход в совет директоров и деньги для Лёни. Кстати, о Лёне. Уже сидя в машине, быстро нашел его номер в журнале звонков и нажал на вызов.

- Я почти подъехал, - быстро откликнулся друг.

- У меня не получается сегодня, - ответил Илья. – Извини. Надо срочно уехать. Давай завтра или послезавтра.

Он даст Лёне денег. Конечно, даст. Даже зная, что в подобной ситуации Лёня может и не протянуть ответную руку помощи. Этому Илью научила Дуня. «Делай, что должно и будь что будет», - говорила она.

Та, которая сидела сейчас за столиком в кофейне и готовилась к собственной свадьбе. Счастливая и свободная. И то, что за окном ноябрь, холод и промозглость – ее не пугало. Илья плохо разбирался в свадьбах, но даже он понимал, что день должен быть теплым, солнечным, потому что жениха и невесту вывозят для красивых фотографий, есть какие-то традиции, обязательные места для посещения. А в ноябре только платье испачкать в лужах. Но ее это не беспокоило ни капли. Ее по-хозяйски обнимали за плечи и заказывали мороженое к кофе.

- Ты мне дашь деньги? – Лёня, нервный, расстроенный сорвавшейся встречей, перезвонил. И без предисловий задал главный вопрос.

- Дам, - ответил Илья. – Но я не знаю, сколько именно нужно тебе и сколько смогу вытянуть из оборота я.

- Спасибо, - послышалось после долгой паузы. – Ты единственный, кто согласился. Я буду тебе должен.

Илья отключил телефон и включил обогреватель. Он чувствовал холод. И не понимал, куда едет.

За прошедший год у него были женщины. Не две и не пять. Больше.  И некоторые даже были бы не прочь остаться. Но против был он. Максимум три встречи и все. Не то. Не так. И лучше б не пробовал. Откупался стандартно – ювелирным магазином. Все были разные: и светские львицы, и бизнес-леди, и просто хорошенькие мордашки. Но бриллианты брали одинаково, а потом с сожалением исчезали.

- Илюша, тебе пора жениться, - время от времени осторожно заводила разговоры мама. – У одного из партнеров отца дочка вернулась из Англии, она там училась, очень воспитанная девочка…

Он уходил от этих разговоров.

Он думал о том, что где-то совершил ошибку с Дуней. Ведь ошибка была, несомненно. Как в сочинском объекте. Внешне все правильно и хорошо, но что-то он не доглядел. Лёня тогда, год назад, после бутылки виски на двоих говорил о том, что все они одинаковые, и «твоя Дунька еще та стерва и горько обо всем пожалеет, я насквозь вижу таких вредных баб».