– Если переводить на наш язык, – усмехнулся капитан, – то хрен редьки не слаще.

– Да, что-то вроде того. И нам с тобой главное – не переиграть завтра на встрече.

– Да уж. И нам еще к Витеньке завтра на бульвар тащиться. Неохота, но…

– А куда деваться, Вася? Раз роли примерили, то будем их играть до конца. Другого выхода нет.

– Ты прав. Кстати, а что насчет связи с Грачевым?

– Пока сидим тихо. Информации у нас еще нет, с Йонасом толком не договорились. Как будет что-то стоящее, тогда и пойдем.

Рябцев кивнул.

– Я спать, – сказал он. – А то после местного пива и водки голова гудит.

Он разделся и лег. Майор последовал его примеру, но, несмотря на выпитый недавно алкоголь, сон не шел. Коновалов немного поворочался, затем встал и приоткрыл окно. В душную комнату потянулся с улицы прохладный воздух. Наступала ночь. Стояла тишина. Она успокаивала, но вместе с тем была какой-то зловеще обманчивой, скрывающей за собой что-то страшное, неприятное. Постояв немного, Николай закрыл окно и снова лег.

Утро принесло серые тучи и ветер. Глядя в окно, Василий болезненно поморщился и потер руку.

– Дождь будет, – вздохнул он.

– Думаешь? – спросил майор.

– Знаю. Рука сломанная ноет.

– Надеюсь, не застанет во время встречи с Йонасом.

– А я надеюсь, что он придет.

– Ночь прошла спокойно, подозрительных типов поблизости не видать, так что, думаю, придет.

В половине двенадцатого офицеры отправились к условленному месту – к костелу. Петраускас уже был там – он стоял, прислонившись к тумбе, и небрежно листал газету. Однако беспечность была напускной – Коновалов это явно почувствовал. Сегодня на Йонасе был светлый плащ модного фасона, сшитый явно не из дешевой ткани.

– Добрый день, – поприветствовал он мужчину.

Петраускас оторвался от газеты.

– Здравствуйте, – сказал он. Потом свернул газету, убрал ее в карман плаща. Из другого же достал сигареты, зажигалку и закурил. – Перейдем к делу. Итак, вы хотите уехать за границу, я правильно вчера вас понял?

– Абсолютно, – подтвердил Рябцев.

– И куда же именно?

– Чем дальше, тем лучше. Где нас точно не достанут.

– Хорошо. Тогда расскажите, что вам грозит здесь.

Напарники выдержали паузу.

– Нас могут осудить за службу немцам, – сказал Николай.

– Все так серьезно? – улыбнулся Йонас.

– А что тут смешного? – насупился Василий.

– Я не смеялся, молодой человек. Я спросил, все ли так серьезно.

– Скорее всего, – ответил майор. – Если нас поймают, тюрьмой мы вряд ли отделаемся.

– Кем же вы служили?

– Вася был полицаем. А я служил в концлагере. Охранником.

– На службу пошли добровольно?

– Добровольно.

– Ну, если с вами все понятно, – мужчина покосился на Василия, потом посмотрел на Николая, – то вы меня немного удивили. Я слышал, немцы на такие должности русских не брали.

– Я – наполовину немец.

– Правда?

– Правда, – ответил вместо Коновалова Рябцев. – Он пострадал в тридцатые годы из-за этого. Родителей у него того… – Он приставил палец к голове, изображая пистолет.

– Вася! – резко обернулся к нему майор.

– А что не так-то? – изобразил удивление капитан. – Ты же мне сам говорил.

– А с Эдиком вы где познакомились? – прервал их перепалку Йонас.

– У границы, в одном городке. – Коновалов назвал город, где действительно «работал» и потом был задержан Буткус. – Он нам и сказал, что вы можете помочь перебраться за кордон.

– Так и сказал?

– Ну да, – пожал плечами Рябцев. – Он сказал: найдите Йонаса в Красноморске, или как он по-вашему называется, передайте привет. Он поможет.

Мужчина помолчал. Напарники вопросительно смотрели на него.