– Брат, – рука легла одного Вратаря на плечо другому.

И Хмур остановился. Будь он человеком, то сейчас бы тяжело дышал, утирал пот со лба, гневно сверкал глазами. Нет, во взгляде его действительно читалось нечто нехорошее. Да и исходящие эманации никуда не делись. Но Хмур меня больше не лупил. И на том спасибо.

– Благодарю, Брат, – сказал он Вратарю.

– Ничего страшного, – ответил тот.

– Ребят, вам мое присутствие не мешает? – поинтересовался я, поправляя сползший шлем.

Спокойствие, которым Хмур вроде бы овладел, исчезло, как мыльный пузырь, стоило мне открыть рот. Он бросился навстречу, схватив меня за горло, и… нет, не задушил. А словно кинул в раскаленную печь. Тьма окутала меня, а спустя мгновение моя оболочка рухнула на знакомую каменную мостовую.

Я лежал и с недоумением оглядывал высокие ворота, стоящих Братьев – двух стражей Агонетета. Оторопь была вызвана не местом, куда меня закинуло – все-таки Ядро – мой дом, – а именно тем методом, которым воспользовался Хмур.

Он, кстати, появился спустя долю секунды. Разозленный, будто какой-то нерадивый послушник ляпнул ему что-то… Ах, да. Таки ляпнул. Я только хотел сказать, что нам надо поговорить, решить все миром, как Вратарь попросту схватил меня за ногу и потащил в сторону донжона. И опять же, можно было немного посопротивляться, однако это ни к чему бы не привело.

– У Него Старшие Братья, – сказал стражник, но Хмур лишь отмахнулся.

И надо же, его пустили. Должно быть Агонетет выдал моему напарнику некое особое разрешение. Дескать, ему можно заходить в любое время, если на повестке дня нечто действительное важное. Кто знает? Но лучше бы повременить. У некоторых из них особой любовью я не пользовался. А если сейчас Хмур начнет расписывать мои похождения, то будет совсем нехорошо.

– Уже задействовано три мира, – вещал незнакомый мне голос, – печально известный Атрайн, Кирд и Элизий.

– Элизий… – протянул Агонетет с таким звуком, точно огромную гору сдвинули с места. – Я думал, что они пойдут к центру, по Нити.

– Они укрепляются. Замечено, что если поначалу мы встречались с самыми сильными особями, которые действовали отдельно, то теперь чаще сталкиваемся с молодняком. Они меньше, слабее, но атакуют группами.

– Они откармливают их, – заметил знакомый голос. Ворчун, если я не ошибаюсь. – И как только этот процесс закончится…

– …они сотрут нас в порошок, – подытожил Добряк. Только голос его не звучал, как обычно, спокойно.

– Именно поэтому я прошу помощи. Мы не справляемся. Одна-две сотни Братьев могут все изменить.

– Две сотни, – даже отсюда я почувствовал, как скривился Агонетет. – И что ты предлагаешь? Закрыть одну из ветвей Нити? И как долго это будет продолжаться? И где взять столько Интурии?

Все это время Хмур неотвратимо двигался к центру зала. Я пытался шептать напарнику, чтобы тот обождал, да и вообще отпустил меня, чтобы я успел привести себя в порядок и явиться пред очи Братьев в надлежащем виде. Но тот меня и слушать не хотел.

Вот как таких берут во Вратари? Надо же владеть собой в любой ситуации. Вот посадят Хмура перед красной кнопкой – тот ее непременно… А что непременно? В моем сознании четко была красная кнопка, вот только я не помнил, что с ней надо делать. Нажимать или, наоборот, не трогать?

Собственно, это было уже неважно. Потому что нас заметили. Да и сам Хмур остановился, наконец отпустив мою ногу. Спасибо, дружище, но мог бы сделать это и раньше. Я поднялся и, как и заведено в приличном обществе, поздоровался. То есть просто кивнул и еле выдавил из себя одно единственное слово: «Братья».