«Мечты сбываются…» – пронеслось в голове.

Она же хотела увидеть тут и Лану, и Яна. И вот – увидела.

Он стоял, засунув руки в карманы брюк. Наглаженные стрелки и хорошо сидящий пиджак ужасающе контрастировали с потрескавшейся кожей и мертвыми мутными белками глаз.

Перед ней стоял труп и улыбался.

Она не осмеливалась заговорить с ним, а он стоял и молчал. Не выдержав взгляда, Мила потупилась, потом обернулась, не то желая увидеть рядом такую же Лану, не то пытаясь найти могилу Яна.

– Ты… – робко начала она, – тоже здесь? – и взмахнула рукой, указывая на ближайшее надгробие.

Он покачал головой и усмехнулся.

– Здесь только могилы младших сестер.

И не успела она еще переварить сказанное, как Ян схватил ее за запястье и притянул к себе, прошептав:

– Ты же знаешь, что для Ланы всегда была младшей сестрой?..

Мила отшатнулась, вырывая руку, и… упала с кровати. Галлюцинация, наваждение, ночной кошмар – чем бы оно ни было, она попыталась от этого отряхнуться. В шуме бешено колотящегося сердца и шелесте одеяла, вместе с которым свалилась на пол, рассеялись остатки сна, и она наконец ощутила, что полностью вырвалась из предрассветного ужаса, в который ее погрузила расшатанная психика.

Мила поправила спутанные, прилипшие к лицу волосы, распутала кокон из одеяла и вернула на место бретели сорочки. Вставать не хотелось. Хотелось остаться тут на полу, за кроватью, в рассветных лучах солнца и ни о чем не думать.

Как же она устала. Устала от изматывающих беспокойных снов, от вечной борьбы и от одиночества. Никого из по-настоящему близких людей не было рядом. А так хотелось уткнуться в крепкое плечо, выплакать накопившуюся тоску и страхи, а потом вдоволь надо всем посмеяться. Послушать заливистый смех Ланы, который, как теперь казалось, она не слышала миллионы лет.

Подняться с пола ее заставила мысль о том, что все это может сбыться. Что нужно срочно найти Шанкьяхти, вытребовать у нее руну, защитить, избежать кошмара.

Мила заметалась по комнате, сама до конца не отдавая себе отчета в том, что делает. Найти халат, накинуть на плечи и найти Шану. Одеться, причесаться, потом бежать на поиски. Выглянуть за дверь и позвать кого-нибудь из прислуги. И только когда случайно запнулась, наконец, выдохнула. Спокойно привела себя в порядок и вышла из комнаты.

Решив зайти в кабинет Густафа Маркони, чтобы расспросить его, где Шанкьяхти-хи, еще на лестнице услышала несколько голосов. Кто-то ругался. Ускорив шаг, попыталась прислушаться.

Густафа она определила сразу, еще один голос принадлежал Генри Миллеру, а третий не вызвал никаких четких ассоциаций. Инстинктивно пригнувшись и прильнув к стене, она продолжила путь крадучись, в надежде остаться незамеченной и подслушать из-за чего весь сыр-бор. На удивление не встретилось ни одного охранника. Видимо, по этой же причине спорящие не поставили «Купол» – верили, что все останется между ними. А вот про лингво-сферу они не забыли.

Мила подошла к двери вплотную и замерла, затаив дыхание.

– Возвращайтесь оба домой! – прокричал Густаф и, судя по звукам, ударил по столу кулаком. – Вам, Генри, давно было сказано, что если мальчишка выберет не ту сторону, то церемониться с ним никто не станет! Вам же, мистер Романов, – он на мгновение замолчал, и Мила представила, как он сверлит его глазами, – лучше набраться терпения. Когда Ольгу отправят для лечения… – он опять умолк, но потом также громогласно продолжил: – Искры Воды, я задержу ее до встречи с вами!

Мила прижалась ухом к щели между дверью и косяком, пытаясь лучше расслышать, чтобы понять, что вообще происходит, хотя и так слышала все прекрасно.