«Смерть? Ерунда! – отговаривался Арутян. – Я знаю, как пройти мортал. Ты и не заметишь, что угодил в этот долбанный лес!»

Но Виктор не верил. Для Арутяна главное – добиться цели. Какими путями и как – все равно. Убеждать – бесполезно. Напугать? Виктор пытался. Но в ответ Эдик лишь хитро подмигивал и твердил: «А я не боюсь». Можно было отказаться (Виктор имел право как портальщик: где хочу, там и снимаю, и никто мне не указ); второй вариант – пристрелить Арутяна, чтобы тот никуда не пошел и людей не погубил, и, наконец – третий – идти вместе с Эдиком и попытаться вытащить ребят из мортала.

Первый вариант Виктор сразу отмел, второй – не мог исполнить. Значит, оставался третий путь…

И они отправились. Середина августа. Жара. Просторы. На той стороне не увидишь такого: равнины, луга, реки, леса, нетронутый великолепный мир. Здесь все – необозримо. А там – впритык, плечом к плечу, построено, посажено, подстрижено. Все ненастоящее, даже то, что растет и дышит. Там – суета и духота. Здесь – тишина, запах травы, бездонные небеса, бездонные озера и реки; заблудишься и утонешь мигом – в небесах или в воде. Тишина. Только здесь понимаешь, что это такое. Но тишину рано или поздно разорвет автоматная очередь. Люди…

Зона войны. Она нанесена на карту. Заранее, еще зимой, генералы договариваются и очерчивают район, где будут воевать. Каждому стрелку при проходе через врата выдают бумажную карту. Последний краткий инструктаж в полевом лагере перед вратами: «Ты должен быть здесь к началу июня. А ты – здесь. Тут можно стрелять. Тут – нельзя. Похоронные команды, медики, красный крест, военная полиция, наблюдатели, пацифисты, то есть пасики – неприкосновенны. В любое время можно убивать только маров. Этих – сколько угодно. К стенке. То есть к ближайшему стволу. Без знаков отличия ходить запрещено. Синие и красные значки не прятать. Мишень для снайпера? Все равно запрещается. Возьмите для детей конфеты. Что? Откуда в завратном мире дети? Не знаю. Но их там полно. Купите не меньше килограмма. Иначе получится некрасиво». – «Где купить?» – «В киоске». – «Там цены бешеные. Двести граммов хватит за глаза. Да и нет там никаких детей. Враки». – «Все, инструктаж закончен, вопросы есть? Нет? Ну, и отлично, остальное сами поймете».

Детей они увидели в первый день, как прошли врата. Мальчика лет десяти и девчонку лет семи. Они торговали серебряными портсигарами. Конфеты взяли. Охотно. Но цену на портсигары не скинули. Дети смотрели на вновь прибывших снизу вверх. А казалось – сверху вниз. Снисходя.

После выхода из лагеря им везло поначалу. Ни стрельбы, ни маров.

Вездеход мчался по дорогам в расположении «красных».

– Говорят, у «милитари» где-то в южных краях есть целый поселок. Роскошный. Дома с бассейнами, кафе, клуб, – таинственным тоном сообщила Валюшка. – К поселку дорога проложена, и на ней охрана.

– Говорят, – ей в тон отозвался Рузгин. – На севере есть бараки, обнесенные заборами с колючей проволокой. Туда дорога ведет, и на ней – охрана.

Но там, где они ехали, не было ни роскошных поселков, ни бараков. Вообще ничего. Природа первозданная. Лишь однажды на холме заметили недостроенное здание. Пустые глазницы окон, вход без двери. Купольная крыша и крест. Церковь? Они из любопытства свернули с дороги и поднялись на холм. В самом деле церковь. Недостроенная. Уже начала разрушаться.

Два раза их останавливал патруль, проверял голограммы и коды.

– Портальщики? – «эмпэшники» смотрели на них настороженно, зачастую именовали – стервятники. Реже – кровососы. Еще говорили: демоны.