Первоначально предполагалось продолжить пользование моторами и дальше Юм-Бейсе. Люди говорили, что по Гоби можно вполне проехать. Но это было неверно. И до Юм-Бейсе около 600 миль мы сделали на машинах с трудом в двенадцать дней, причем некоторые дни делали не более 10 – 15 миль из-за всяких поломок и трудных переправ через реки и каменистые кряжи. И в этом случае собственно дороги не было. Кое-где была верблюжья тропа, а то приходилось идти целиком, производя тут же разведку. Два обстоятельства пришлось запомнить. Первое, что существующие карты очень относительны. А второе, что местным проводникам не следует очень доверять. Проводник-старик лама вел нас не в существующий Юм-Бейсе, а в давно разрушенный, 50 миль западнее. Старик перепутал.

В Юм-Бейсе окончательно выяснилось, что далее пользоваться моторами невозможно. Пришлось от местного монастыря взять верблюжий караван, который обязался в 21 день доставить нас в урочище Шибочен, между Ансиджау и Наньшанем. Путь от Юм-Бейсе до Анси был тем интересен, что раньше именно этим путем никто из путешественников не пользовался. Было поучительно выяснить, насколько он пригоден для передвижения в отношении воды, корма для животных и безопасности. Старый лама из Юм-Бейсе только один знал этот путь и ручался нам, что это направление гораздо благополучнее, нежели два обычных – один в обход, на запад, а другой по собственно китайской дороге на восток. Хваля избранный путь, лама утверждал, что единственная опасность этого пути, а именно могущественный разбойник Джелама, два года тому назад убит монголами. И действительно, в Урге мы видели его заспиртованную голову и слышали много рассказов о жизни этого необычного человека.

Монгольские пустыни надолго сохранят легенды о Джеламе, но никто никогда не узнает, что именно руководило его необъяснимыми действиями. Джелама окончил курс русского университета по юридическому факультету, выказав особенные способности. Затем Джелама отправляется в Монголию, проводит несколько лет в Тибете, изучая ламаизм, а также волевые воздействия, к которым он имел природные дарования. Затем Джелама опять в Монголии, получает титул хошунного князя Гуна, но, повздорив с казачьим офицером, оказывается в русской тюрьме, из которой его освобождает революция 1917 года. После каких-то неясных набегов и действии в пределах Монголии Джелама с многочисленными сотрудниками укрепляется в Центральной Гоби и строит свой город, употребляя в качестве рабочей силы пленников из многочисленные разбитых им караванов. В 1923 году монгольский офицер является к Джеламе якобы с дружественным подношением хатыка, но под белым хатыком оказывается браунинг, и владыка пустыни падает под несколькими пулями. Голову Джеламы на копье возили по монгольским базарам. Шайки его постепенно распались. С некоторым волнением подходил наш караван к месту города Джеламы. На каменистом скате издалека виднеется белый чортен, священный памятник, выложенный из кусков кварца – это Джелама заставлял работать сотни своих пленников. Ламы советуют нам надеть монгольские кафтаны, чтобы не привлекать внимания нежелательных встречных. Тампей Джалсен должен быть где-то близко. Темною ночью разбиваем стан. Наутро до восхода слышится какое-то необычайное движение. Нам кричат: «Мы стоим под самым городом».

Выходим и видим ясно за ближайшим песчаным холмом башни и стены. Ни буряты, ни монголы не соглашаются идти исследовать город. Юрий с П. с карабинами на руке идут исследовать. Остальные в боевой готовности с биноклями ожидают. Через некоторое время наши показываются на башне; это значит, что город пуст. В течение дня в несколько приемов вся экспедиция побывала в городе, изумляясь широкой фантазии Джеламы, создавшего в пустыне целый укрепленный город. Не простой разбойник был Джелама. О нем поют много песен. Конечно, шайки Джеламы не вполне рассеялись.