Тин Баральта нахмурился.

– Приходи в себя, сержант, – прорычал он. – Ты должна снова пойти по следу Калама – на безопасном расстоянии.

Лостара кивнула и потрогала рассечённый лоб.

– Меч же был деревянный.

– Но твёрдый, как сталь. Худ бы побрал этого тоблакая – и второго вместе с ним. Оставим их здесь.

Лостара Йил чуть скривилась и просто снова кивнула.

Тин протянул затянутую в перчатку руку и поднял сержанта на ноги.

– Отличный выстрел, Лостара Йил. Ты убила проклятую ведьму и всё, что она собой представляла. Императрица будет довольна. Более чем довольна.

Немного покачиваясь, Лостара подошла к лошади и взобралась в седло.

– Мы поскачем в Пан’потсун, – сказал Тин Баральта. – Чтобы разнести весть, – добавил он с мрачной ухмылкой. – Не потеряй Калама, сержант.

– Я ещё не потерпела в этом неудачу, – ответила Лостара.

Знаешь, что я свалю все потери на тебя, да? Слишком ты умна, девочка.

Проводив её взглядом, командир обратился к оставшимся солдатам.

– Трусы! Повезло вам, что я прикрыл ваше отступление. По коням!

Леоман расстелил одеяло на плоском участке земли между развалинами двух башен и выкатил на него завёрнутое в полотно тело Ша’ик. На миг он замер над трупом, на коленях, неподвижный, затем вытер чёрный пот со лба.

Рядом стоял тоблакай.

– Она мертва.

– Это я вижу, – сухо сказал Леоман, протянул руку, поднял залитую кровью Книгу и медленно завернул её в ткань.

– Что теперь будем делать?

– Она открыла Книгу. На рассвете.

– Ничего не случилось. Только стрела ей в голову попала.

– Да знаю я, будь ты проклят!

Тоблакай скрестил на груди мощные руки и замолчал.

– Пророчество недвусмысленно, – сказал через несколько минут Леоман. Он поднялся, поморщившись от боли в окаменевших в бою мышцах.

– Что теперь будем делать? – снова спросил молодой великан.

– Она сказала, что… обновится… – Леоман вздохнул, Книга налилась тяжестью в его руках. – Будем ждать.

Тоблакай поднял голову, принюхался.

– Буря начинается.

В ранний период правления Келланведа в армии Империи, особенно среди морпехов, процветали различные культы. Следует помнить, что это было также время Дассема Ультора, Первого Меча и Верховного главнокомандующего Малазана (…) человека, посвятившего себя Худу…

Дукер. «Малазанские кампании», том II

Бенет сидел за своим столиком у Булы и чистил ногти кинжалом. Ногти были безукоризненно чисты, что превращало эту привычку в манию. Фелисин уже научилась распознавать его позы и то, что за ними крылось. Сейчас Бенета обуревала ярость с явной примесью страха. Жизнь его поразили сомнения; словно личинки кровных слепней, они кишели под кожей, росли и вгрызались в саму плоть.

Лицо, лоб, крупные, покрытые шрамами запястья Бенета блестели от пота. Оловянная кружка с охлаждённым сольтанским вином стояла рядом на столе – нетронутая, по ободку круг за кругом маршировали мухи.

Фелисин не могла отвести глаз от крошечных чёрных насекомых, её вдруг сковало ужасное воспоминание. Послушник Худа, которого на самом деле не было. Рой духов смерти, принявший вид человека, жужжание крыльев, которое складывалось в слова…

– У тебя в глазах снова появился свет, девочка, – сказал Бенет. – Говорит, ты понимаешь, чем стала. Уродливый свет. – Он подтолкнул к ней через стол маленький кожаный мешочек. – Убей его.

Руки Фелисин задрожали, когда она взяла мешочек и вытащила оттуда шарик дурханга.