Смех оборвался. В тишине пламя газовой плитки шипело как клубок растревоженных змей. Ночной мотылёк с треском бился о лампу под потолком. Кия тихонько гладила гальку в густой темноте за палаткой.

Сергачёв покосился на Вику, та пожала плечами.

– Это очень старый дом, – сказал вдруг Степан. У Оксаны обмякли плечи – как камень с души. С затаённой радостью она мимолётно подумала, что никто не спросил, о каком доме она говорит. И где это – там? Вообще, о чём? Никто. Ни Виктор, улыбка которого застыла и напоминала теперь болезненный оскал. Ни Вика, чьи глаза заблестели жадными тревожными сполохами болезненного любопытства, она, наконец, почувствовала. Мертвенный лак треснул и осыпался, обнажая нервы и способность воспринимать невидимое.

Конец ознакомительного фрагмента.