Неожиданно становится модным еще ленинский лозунг – «желать поражения своему правительству в войне». Это же вдуматься – какой уровень политического анализа был продемонстрирован немецким шпионом, чтобы прийти к подобному выводу? Не дай бог, этот «замечательный» лозунг сработал бы в Великую Отечественную. Очевидно, что тогда бы и речи не шло о существовании славян, евреев, да, пожалуй, практически всех обитателей Советского Союза. А главное – неужели в войне кому-то еще хоть раз удавалось отделить поражение правительства от поражения страны? Горек хлеб пленного, тяжела участь проигравшего. Но это никого не останавливает.

Де-факто любое движение в сторону США расценивается этими людьми как однозначно правильное, а сама Америка воспринимается как эталонная страна. Любая критика считается проявлением тупости и мерзости, и по большому счету жизнь в России выглядит как временная командировка, после которой можно отбыть в тот самый рай, где тебя ждут с распростертыми объятиями. Главный критерий – поддерживает или не поддерживает какую-либо идею Госдеп или Белый дом. «А вы не боитесь осуждения Госдепа?.. А что заявил на эту тему Госдеп?.. А вот неизвестно…» – для них это является окончательным критерием. Либеральная идея выглядит в их глазах исключительно американской, поэтому предпринимаются попытки некритического перенесения в Россию американских методов и принципов.

Хотелось бы отметить, что во многом в провале американской идеи можно винить только самих американцев. Ведь в начале 90-х, когда россияне были страстно влюблены в Америку и все американское, сюда приехало большое количество специалистов, которые должны были оказать грамотную помощь, постепенно выстроить модель демократии и принять участие в организации процесса приватизации. В конечном итоге в Америке были возбуждены иски против приватизаторов – правда, только с американской стороны, против наших почему-то никто ничего не возбудил. Мало того, в команде Ельцина, работавшей перед выборами 1996 года, присутствовали американские специалисты, и, судя по тому, что они советовали, ни о каком проведении честных выборов даже речи не шло и идти не могло. И такие вещи, конечно, необходимо очень четко понимать и осознавать.

Отдельный важный вопрос вызывает форма проведения мероприятий «несогласных». Анархическая, бунтарская, показная, она не привлекает большой политсреды, но рекрутирует откровенных анархистов и асоциалов. Лозунг, придуманный Лимоновым, настолько понравился вчерашним демократам, что они не постеснялись оказаться в одной компании, да еще и на одной трибуне, практически с фашистом, который даже не счел нужным скрывать свои человеконенавистнические взгляды. И когда видишь, как рядом с убежденным антифашистом, коим является Людмила Михайловна Алексеева, оказывается человек, радостно кричащий: «Революция – да! Смерть – да!», человек, еще недавно призывавший таких, как Алексеева, вешать на всех углах, начинаешь думать: что случилось с Алексеевой? Плохо видит?

Немцов, не брезгующий находиться на одной трибуне с Лимоновым, вызывает даже больше вопросов, чем его приезд в Питер и радостное времяпрепровождение в окружении большого количества девушек в ожидании, когда же доедет тираж его очередной разоблачительной книги. Вот этот сибаритский стиль, сочетаемый с выходами на площадь и последующими задержаниями на пятнадцать суток, создает в головах «несогласных» ощущение, что они удивительно справедливые революционеры, пострадавшие за правое дело. Они видят себя Галансковыми и Сахаровыми. Не случайно, когда Борис Ефимович, отсидев пятнадцать суток, встретился со своим давним приятелем, известным российским олигархом, тот с удивлением произнес: «Боря, ты даже по фене ботать стал, словно не пятнадцать суток, а пятнадцать лет отсидел». Что поделать, талант драматизации…