– Без жертв, значит, обошлось.

– Он только для острастки стрелял. Обе пули в потолок ушли.

– Гильзы изъяли?

– Конечно. Правда, регистрировать преступление опять же не стали. У нас «глухарей» со смертельным исходом – выше крыши. Не хватало ещё из-за двух неприцельных выстрелов дело возбуждать.

– Где сейчас эти гильзы?

– Вот тут самое интересное и начинается. Сотрудник, который на происшествие выезжал, положил их к себе в сейф. Так, на всякий случай. А тут проверка из прокуратуры нагрянула. Давай всё подряд потрошить, вплоть до мусорных корзин. Откуда, спрашивают, взялись в служебном сейфе патроны от нетабельного оружия. Забыл сказать, что тот незваный гость из «ТТ» палил. Пришлось бедолаге писать объяснительную. Гильзы в лабораторию отправили, на экспертизу. И представляешь – нашлись-таки их сестрички. За пистолетом, который в клинике нарисовался, оказывается, следок имелся. Кровавый следок. Три убийства и несколько покушений.

– Интересно. А какого плана убийства?

– Да так, мелочёвка. Рыночная торговка, мелкий валютчик, какой-то неопознанный тип кавказской национальности. Тихие убийства, без общественного резонанса. Кстати, хозяин пистолета в ту пору был нам уже известен и числился в розыске. Тебе это интересно?

– Очень.

– Фамилия его Ухарев. Кличка – Кондуктор. Возраст примерно сорок лет. Трижды судим. Основная специализация – киллер туалетного класса.

– Почему туалетного?

– Это по аналогии с проститутками. Самые козырные у них, которые по вызову работают. Много берут и в клиентах переборчивы. А самые последние в вокзальных туалетах промышляют. За бутылку бормотухи окажут весь спектр услуг. Вот так примерно и у киллеров. Кто-то на жирных гусей охотится – бизнесменов, депутатов, авторитетов. Ну и получает соответствующе. А кто-то другой мелкими пташками довольствуется. Убирает неверных мужей, постылых жён, базарных конкурентов, сварливых соседей. Пользуется не только огнестрельным оружием, но и любым подручным инструментом, даже топором и лопатой. Эти берут недорого. От тысячи и меньше.

– Где сейчас этот Ухарев?

– Болтается где-то по городу, если, конечно, в провинцию не свалил. Его фоторобот у всех постовых имеется. Рано или поздно попадётся.

– А ускорить этот процесс нельзя?

– Конечно, можно. Если наши штаты раза в три увеличить. И на всякие дурацкие мероприятия не дергать. Типа охраны митингов или операции «Антитеррор». Это вы, белая кость, себе работу ищете, а нас она в любое время суток находит. Даже на унитазе вволю не посидишь. – Опер безнадежно махнул рукой.

– Только не надо давить из меня слезу. Давай лучше вернёмся к тому случаю в клинике. В какой именно корпус проник Ухарев?

– Представь себе, в тот самый, где кантовался Намёткин. Но попрошу не обобщать. Всякие аналогии здесь неуместны.

– А этаж?

– Достал ты меня! – застонал опер. – Тот этаж, тот! Только крыло другое. И зачем я тебе всё это рассказал!

– Слушай, мне нужен Ухарев. – На Донцова вдруг накатил охотничий азарт, чувство столь же древнее и неукротимое, как голод и похоть.

– Мне тоже. Кто же от гарантированной премии откажется.

– Тогда давай поможем друг другу. Мне Ухарев, тебе премия.

– Если бы это было так просто, я бы его и сам давно повязал.

– Но ведь другие его как-то находят. Мужья постылых жён и жёны неверных мужей.

– Хочешь знать технологию?

– Хочу.

– Тогда слушай и мотай на ус. Хотя сомневаюсь, что моя наука тебе пригодится. Знаешь, как называется наше время?

– Время перемен. – Донцов ляпнул первое, что пришло в голову, хотя правильнее было бы сказать что-то вроде: «Время прокладок и памперсов».