Кроме того, учитывалось, что Италия может соблюдать в соответствии с предварительным соглашением нейтралитет во франко-германском конфликте, так что действовать придется только австрийским и немецким военно-морским силам.

В начальный период войны пунктом сосредоточения сводной эскадры назначался порт Мессины с последующим выходом в западную часть Средиземного моря для предотвращения перевозки из Северной Африки во Францию крупных войсковых соединений.

30 тысяч хорошо подготовленных и экипированных, имеющих немалый боевой опыт солдат и офицеров колониальной армии могли существенно усложнить немецкую стратегическую операцию по разгрому Франции.

Кайзер Вильгельм предполагал, что «кузен Ники» будет долго колебаться и медлить с фактическим вступлением России в войну и германские войска успеют к тому времени взять Париж.

МИД России

Кабинетные разговоры. Июнь 1914 г.

– Рад вас снова видеть, господа, – такими словами встретил Алексей Иванович каперанга и ротмистра, вошедших сразу же друг за другом в кабинет статского советника. – И чаю выслушать новости из первых уст.

Причины для чаяний были вполне очевидны. Садовский побывал на Севастопольской и Керченской базах, а также на минно-испытательной станции близ Феодосии. Об этой инспекционной поездке в МИДе или, по крайней мере, на уровне А.И. Иванова знали.

Миссия Буровцева была засекречена донельзя, о том, что делал разведчик во время трехнедельного вояжа по Центральной и Западной Европе, знали всего-то трое или четверо в Генеральном штабе. Но в Министерстве иностранных дел фиксировалась и выдача паспорта, и посещение соответствующим господином посольств и консульств в десятке стран и городов.

– Прежде новостей позвольте передать вам поклон от племянника вашего, лейтенанта Иванова.

– Вадима? Вам случилось познакомиться? – искренне удивился статский советник.

– Познакомились и имели беседу, – расплылся в улыбке Садовский. – Я же на «Пущине» перебрался из Севастополя в Двуякорную, а затем в Керчь. Впрочем, к долгим беседам ни служба, ни отменная скорость эсминца не располагали.

– «Отменная»? Новейшие английские эсминцы на шесть узлов опережают наших черноморских «угольщиков», – счел необходимым отметить «сухопутный» ротмистр.

– И наши «Новики» – тоже! – тут же вступился Венцель за флот российский. – Скоро они и на Черное море придут.

– Бог даст, Бог даст, – склонил седую голову капитан первого ранга. – А из увиденного наиболее поразил меня прожект завесы из гальванических мин. Где они будут поставлены, это, господа, большой секрет, мне и карту не рекомендовали особо разглядывать, но мысль, скажу вам, перспективная. До поры, до времени – так, вроде пустая забава, о ней и думать-то никто не будет, а как жареный петух клюнет, так непроходимая завеса ощетинится.

– В самом деле непроходимая? – поинтересовался Алексей Иванович.

– Уверяют, что да. Хоть линкор сунется – на части разорвут басурманина. Хотя какие там на Черном море у них линкоры!

– Это пока, – отозвался ротмистр. – Англичане по заказу турок достраивают целых два, и первый, «Султан Осман», уже на ходовых испытаниях. Громадина страшенная. Уверяю, посильней они наших «Евстафия» или тем паче «Пантелеймона» будут. И броня, я вам доложу… Англичане ее толщину, конечно, секретили, так мой человечек с милашкой прошли на верфи, ах-ах, туристы из Австралии, и сделали фотоснимки на ручную камеру.

– Разве на фотографических снимках реальные параметры брони определишь? – недоверчиво спросил Венцель.

– А у него тросточка была с собою. Прислонил к штабелю броневых листов, подготовленных для клепки, сам стал в позу, и милашка запечатлела. Тросточка-то мерная, заранее до миллиметра промеренная.