Только Леден всё не переставал наблюдать за войском, прислушиваться к их разговорам, что начинали снова полниться нетерпением. И настроения воинов тревожили его всё больше. Он с утра уже обошёл лагерь вместе с воеводой Буяном, самолично проверяя дозоры и в сотый раз повторяя распоряжения десятникам: ждать и не силиться отыграться на местных. Те кивали, тая в глазах шаящий огонёк гнева и обиды на более благополучных соседей, которым теперь не зазорно добром и поделиться.

К полудню, когда ярое по весне Дажьбожье око выглянуло из утренней дымки, Леден вернулся в расставленный для них с братом шатёр и скинул на сундук подбитый волчьим мехом плащ.

– Надолго их не хватит. А как подмога придёт, так и вовсе озвереют, – бросил Чаяну, который только недавно сам вернулся с охоты в ближний лес.

Будто человеческой крови за эти дни ему было мало.

– Сегодня всё решится, – тот поднял на него хитроватые глаза.

И выражение лица у него снова стало таким, будто он чего задумал. Обычно после в детстве им обоим хорошо влетало. Чаяну – за шалости, а Ледену – так, заодно. Потому как их всегда считали почти единым целым.

– С каких пор ведовствуешь? – Леден понюхал налитый в кружку отвар, где плавала, испуская аромат, от которого рот сразу наполнялся слюной, ярко-красная клюква.

Видно, где-то в разворошённых закромах велеборцев отыскалась. Такой крупной ягоды на остёрских болотах давно не рождалось.

– С тех самых, что пока нам не вернули отрубленные головы наших кметей. А значит, княгиня думает, – Чаян неспешно прошёлся вокруг очага.

– Думает… Думать она и до осени может. У них за стенами запасов, небось, и на год хватит осаду держать. А нам придётся зады в грязи просиживать.

Он отпил горячего, заботливо приготовленного для него отроком питья. Во всём теле тут же потеплело, пробрало до самых кончиков пальцев. Но извечный холод где-то в самых дальних уголках нутра, к которому Леден за столько лет уж привык – всё равно остался.

– Ничего. Зимава, говорят, женщина не только красивая, но и умная. А значит, примет верное решение, – рассудил Чаян.

Странно было, что ни разу велеборскую княгиню в глаза не видев, он был такого высокого о ней мнения. Сам Леден судить о незнакомой женщине заранее не брался. Женщина ведь что мутное озеро – кажется, нагрето на солнце и так приятно в него окунуться, а того и гляди напорешься на острый, сокрытый в мягком иле камень.

– А тебе, гляжу, с ней встретиться не терпится, – он хмыкнул, усаживаясь на подвернувшийся тут же сундук, поближе к огню. – Верно, она сговорчивей окажется, чем её муж.

– Сговорчивей уж точно. А разговаривать с ней по-разному можно, – брат загадочно прищурился, словно уже мысленно перебрал все возможности знакомства с княгиней.

– Смотри, как бы она тебе во время разговора жбан горячей смолы на голову не вылила. Или ещё куда, – попытался остудить его Леден, но его намёк остался непонятым. А может, Чаян просто вида не подал.

Шутки шутками, а время сейчас не шло им на пользу. Того и гляди, с окрестных весей, а то и небольших городков, соберутся вои – неприятеля за границы княжества выбивать. А своё пополнение, не столько для боя, сколь для устрашения велеборцев, придётся ждать ещё несколько дней. Победить, конечно, снова победят – не просто так, размяться, сюда пришли. Да кому новые смерти нужны? Их и так Морана каждую зиму довольно собирает.

Но на счастье, хорошенько поразмыслив и решив, видно, что досужее упрямство никого не доведёт до добра, княгиня к вечеру того же дня отправила подручных Чаяна с ответом обратно. Ворвался, взметнув полог, в шатёр быстрый, точно брошенная сулица, Митра, десятник в Чаяновой дружине. Испил воды, что стояла в кувшине на столе и заговорил, чуть отдышавшись: