– Давайте продолжим обсуждение, – предложила она. Но офицеры молчали. До них только сейчас начало доходить.

– Вот это мы вляпались, – мрачно протянул один из них. – Спасибо, О’Рэн.

– Самое паршивое, что рапорт о переводе теперь не подать, – отозвался второй, – даже задним числом. Что остаётся? Бежать в пустыню?

– Да хоть в Эмер, – поднялся третий. – Только бы не под трибунал.

Он обогнул стол и направился к выходу, за ним потянулись остальные. Вскоре в переговорной остались лишь бывшие офицеры, атари и командор. Чрезвычайно важное совещание было сорвано, что, впрочем, неудивительно: спасение мира отходит на задний план, когда речь заходит о спасении собственной шкуры. Конечно, зерги были намного опаснее, но они находились где-то далеко, под землей, в десятках гексараптов отсюда. А вот прим-маршал и Патриарх…

– Слава грёбаному Патриарху, – сквозь зубы процедил Альн.

Повисла долгая пауза.

– Сожалею, но меня ждут раненые, – Сиенна, не поднимая глаз, повернулась и выскользнула за дверь. Наверное, её действительно ждали в медблоке. Или ей показалось хорошей идеей оставить командора наедине с проблемой, которую он сам же и создал.

В любом случае, её уход никого не расстроил и не удивил. Но разговор не клеился и в конце концов молчание сделалось невыносимым.

– Что-то душно здесь, – Мэл встала. – Пойду проветрюсь.

Инн вышла следом. Увидела её в коридоре, стоящую к ней спиной. Осторожно приблизилась, положила руки на плечи.

– Всё будет хорошо, – ободряюще прошептала она. – Мы справимся. И больше не умрём.

Мэллори накрыла её пальцы своей ладонью:

– Я боюсь не смерти. А если и смерти, то не своей.

Инн вспомнила о Рэйнире, о ребятах, томящихся в заключении, и еле слышно вздохнула:

– Мы должны поддержать командора. Он ведь оказался в таком положении из-за нас. И офицеры… знаешь, я их не виню. Но нельзя бросать начатое. Соберись, Мэл, давай подумаем хотя бы о том, что передать в Эмер.

С другого конца коридора до них долетел приглушенный писк коммуникатора.

– Разочаровал ты меня, сынок…

Сожаление Главнокомандующего искрило плохо скрываемым гневом. Альн хотел было огрызнуться в ответ, но вовремя вспомнил, что не должен выдавать свою осведомленность, чтобы не подставить Эвиль, и притворился растерянным:

– Что случилось, прим-маршал? Могу я узнать, чем вызвано ваше недовольство?

– Ты еще спрашиваешь?!

О’Рэн промолчал, и тогда Лотар буквально взорвался:

– Как ты посмел скрыть это от меня? Почему не доложил сразу, как только изменники объявились на базе?!

– Простите, – Альн, как мог, изобразил смущение и раскаяние. – Эта история настолько странная и непонятная, что я решил сперва сам во всем разобраться…

– Ты решил?! – зарычал прим-маршал. – Тебе не дано права что-то решать, если речь идет о тех, кто совершил преступление против государства!

– Насколько я знаю, спецподразделение «А-Нон-Тар» действовало как раз в интересах государства, – осторожно уточнил командор. – Их просто не устраивал тот, кто стоял во главе…

– Ничего ты не знаешь! – резко ответил динамик. – Наш Патриарх – не только воплощение законности и порядка, он – народный избранник, само олицетворение Тессара, и те, кто не согласен с этим, кто не питает к нему должного уважения, плюют своим согражданам в лицо! Воля народа, как и законы, неоспоримы! Они превыше всего, потому что действуют на благо страны. Тебе это понятно, сынок?

– Да, – сухо произнес Альн. Он понимал, что в идеале так и должно было быть. Вот только реальность с идеалом, увы, не имела ничего общего.

– Хорошо, – слегка успокоился Главнокомандующий. – В таком случае, когда на днях к вам прибудет автопоезд из Ксантра, ты отправишь ренегатов в столицу – разумеется, под надежной охраной, иначе они сбегут, как сбежали тогда, десять лет назад. Кстати, назови-ка мне их имена. Могу поспорить, это те самые пропавшие без вести в Сетте.