– Доверие! – усмехнулась атари. – Именно оно погубило «А-Нон-Тар». Абсолютное, безусловное, слепое доверие… кто же знал, что сильная сторона, делавшая группу сплоченной и непобедимой, однажды станет её уязвимым местом! Кто мог предположить, что дружба способна разрушить всё, что было с таким трудом создано, и уничтожить всех, кто был причастен… – Она не договорила, увидев, как Алиса тихо сползает по стене, глядя куда-то перед собой широко раскрытыми, покрасневшими от лопнувших сосудов глазами.

– Я же просила сообщать!.. Дэви, помоги мне! – Сиенна бросилась к подопечной, обхватила ладонями её голову, сосредоточилась… и поняла, что успела вовремя: еще немного – и Алиса потеряла бы сознание. На этот раз быстро справиться с приступом не удалось, а когда боль всё же утихла, женщина вдруг разрыдалась, прижавшись щекой к шероховатой стене.

– Нужно немедленно вернуться в медблок. – Атари вытерла вспотевший от напряжения лоб и протянула Алисе руку: – У тебя хватит сил, чтобы дойти?

– Да, – всхлипнула она. – Только я встать не могу… голова кружится.

– Значит, так. – Сиенна огляделась и приняла решение: – Побудьте здесь, а я сбегаю за помощницами и носилками. Во избежание осложнений, тебе сейчас лучше не двигаться. Только не вздумайте отсюда уходить!

– Было бы куда, – фыркнула Дэви, глядя ей вслед. А потом села рядом с Алисой и, помедлив, тронула её за плечо: – Сильно болит?

Алиса кивнула, хотя вызывавшая слезы боль была не физической, скорее, душевной. Давно она не испытывала такой смеси отчаяния, тоски, обиды и непонятно на кого направленной злости. Обрывки мыслей метались в голове, словно рой насекомых вокруг лампы. Перед глазами мерцало фиолетовое пятно, и голос внутри повторял: «я здесь… я здесь…», словно кто-то издалека пытался до неё достучаться. Алиса стиснула зубы, и внезапно уловила во всем этом хаосе одну четко звучащую мысль:

«Прошлое всегда дает о себе знать, и многие остро чувствуют его отголоски. Особенно те, кто пришли сюда из других миров».

– Безумие какое-то, – еле слышно прошептала она.

Позже, когда её накачали успокоительным и поставили капельницу, Алиса наконец забылась глубоким спокойным сном. Сиенна осталась сидеть рядом с ней, расстроенная случившимся. Дэви не спалось, поэтому она придвинула стул и села напротив.

– Как же я не догадалась, – через некоторое время проговорила она. – Это же очевидно.

– Что именно? – Атари устало взглянула на нее.

– Проблема не в доверии, – Дэви вздохнула и опустила глаза, – а в том, что воспоминания об «А-Нон-Тар» до сих пор причиняют вам боль. Вы сказали, что потеряли близкого человека. Думаю, одна из безымянных ячеек сделана в память о нём. Простите, что не поняла этого сразу.

– Две, – глухо сказала Сиенна. Настроение всё равно было хуже некуда, и она вдруг подумала, что откровенный разговор может принести облегчение. – Две ячейки. Хотя, по большому счету, почти все из группы были моими друзьями. Многих я знала еще первогодками, видела, как беспечные, неуклюжие новички становятся великолепными воинами. Я была старше их, – пояснила она, видя, что Дэви с неподдельным интересом её слушает, – поэтому появилась здесь на несколько лет раньше. И фактически стала свидетелем зарождения «А-Нон-Тар».

– Почему они выбрали такое название? – Дэви наморщила лоб. – «Безжалостные»… да еще на языке иномирцев, которых тут явно не жаловали. Почему не «Возмездие», «Лига справедливости» или, скажем, «Мстители»?

Скрытой иронии в её словах атари, разумеется, не уловила.

– Поначалу группа была безымянной. Просто одно из подразделений, обязанное решать проблемы, возникшие по вине чужаков. В те годы военным часто приходилось сдерживать нападения, ликвидировать беспорядки и отбивать заложников у радикально настроенных алиенов. В последнем случае, если террористы угрожали жизни эллатов, правительство пыталось идти на уступки, договориться, выполнить требования. Это не всегда давало ожидаемый результат. – Сиенна помолчала. – Однажды банда ямиту захватила ксантрийский схолос…