- Хорошо, - с готовностью кивает. В глазах столько надежды, что щемит в груди.

Я не боюсь, что ее могут заметить. Если кто мне решит что-то сказать на этот счет, то живо заткну и больше человек рта в мою сторону открыть не посмеет.

Но предупредить Василису нужно, ведь не известно какая у нее будет реакция при виде сына.

- Сейчас Степа спит, - продолжаю объяснять то, что она увидит. - Он находится под препаратами и не нужно его тормошить.

- Хорошо, - все так же быстро соглашается. - Я не буду мешать. Обещаю.

- Знаю. Идем, - беру девушку за руку. Она не вырывается и покорно следует за мной.

Мы проходим по длинному прямому коридору вдоль пустующих боксов. Их никак не отремонтируют и поэтому пациентов приходится держать в другой половине реанимационного блока.

Василиса с опаской озирается по сторонам и старается держаться ближе ко мне, словно ищет защиту. От осознания этого в груди становится тесно.

Хочу обнять ее, прижать к себе и заверить, что никогда не обижу.

Только вот пока этого делать нельзя.

- Привет, девушки, - здороваюсь с сидящими на посту медсестрами.

Они поднимают на меня глаза, узнают и тут же принимаются прятать разложенные на столе каталоги то ли косметики, то ли одежды.

- Александр Петрович? - ахает, старательно запихивая журнал в верхний ящик тумбочки.

- Он самый, - произношу жестко.

Стоящие рядом с постовой медсестрой быстро ретировались, как только меня увидели. У одной замечаю в руках одноразовые стаканчики, у другой нечто похожее на бутылку вина.

- Стоять! - рявкаю. Девушки тут же врастают ногами в пол. - Возвращайтесь. Я вас не покусаю, - обещаю медсестрам.

То, что я сделаю, будет гораздо хуже. Потому что я очень зол.

Наклоняюсь вперед, открываю ящик, в который так и не влезли проклятые каталоги, достаю их и кидаю перед перепуганной девушкой на стол. Она опять пытается их спрятать, но я не позволяю.

- Верните то, что забрали, - приказываю другим медсестрам.

Они переминаются с ноги на ногу, но идти ко мне не спешат.

- Живо! - рявкаю еще раз. Я не собираюсь скрывать свое раздражение.

Это ж нужно было додуматься! Совсем охренели! Слов нет!

Девушки видят мой гневный взгляд и застывают. Медленно возвращаются к столу понурив головы.

- Пожалуйста, не надо, - просит чуть ли не плача та, что должна находиться на посту. - Я больше так не буду, - клятвенно заверяет.

- Мы тоже, - поддакивают другие.

Бесят меня!

- Не будете что? Подвергать опасности жизни пациентов? - уточняю не скрывая свой гнев.

Поочередно смотрю на каждую из них, перевожу внимание на бутылку вина и пластиковые стаканчики. Поднимаю стеклянную тару, подношу к свету и понимаю, что половины уже нет.

Охрененно.

- О, да! - заверяю со злостью. Как же мне каждой из них хочется по шее-то надавать. - Не будете, это точно! Я об этом позабочусь. Лично!

Беру свой смартфон, делаю пару снимков и отправляю старшей медсестре.

Пусть наведет порядок среди своего персонала! У меня их безалаберное и халатное отношение к работе уже в печенках сидит.

Как можно было додуматься до распития вина на рабочем месте в, зараза, рабочее время?! Когда, блин, от скорости твоей реакции жизни зависят!

У меня просто нет приличных слов.

Уволить каждую их них! Выгнать тут же!

- Пожалуйста, - принимаются хныкать. - Нас же уволят.

- Это будет лучшим решением, - отрезаю. - Радуйтесь, если не подпадете под статью!

Резко разворачиваюсь, беру ошарашенную Лису под локоть и увожу прочь от завравшихся и охреневших медсестер.

- И часто у вас тут такое? - оглядываясь на причитающих девушек уточняет она.