Я покачала головой.

– Хлороформ токсичен и уже много лет не применяется в анестезиологии. Раньше этот метод ингаляционного наркоза был популярен, особенно при родовспоможении, но после открытия эфирного наркоза и других способов хлороформ используется только в качестве растворителя. Не знаю, есть ли он вообще на складе!

– По всему выходит, что Шемякина никак не могла покончить с собой, сунув голову в духовку: смерть наступила от передозировки хлороформом и еще одним препаратом под названием… – он снова уткнулся в свою бумажку, – налоксон. Что, кстати, за зверь такой?

– Налоксон применяется для лечения наркозависимых… То есть вы имеете в виду, что… Киру убили?

– Похоже на то.

– Но кому это могло понадобиться?!

– На данный момент я вижу троих кандидатов.

– Троих?!

– Во-первых, сын Киры, Станислав Шемякин, наркоман со стажем. Я опросил коллег вашей медсестры, и они рассказали, как Шемякина намучилась с ним, какие скандалы происходили в их квартире, как полицию чуть не через день вызывали…

– Надо же, а я ничего не замечала! – пробормотала я. – Кира всегда была такой спокойной, уравновешенной, что казалось, у нее все благополучно!

– Это была версия номер один, – продолжал Карпухин. – Теперь номер два: папаша покойной Нины Митиной. Вы сами рассказывали, как он бушевал в кабинете вашей заведующей!

– Но он грозил судом, а не убийством! – попыталась возразить я. – Тот, кто намерен подавать иск, вряд ли пойдет на такое!

– А вдруг аффект? – пожал плечами подполковник. – Может, не дотерпел мужик до суда, решил сам поболтать с предполагаемой виновницей? Хотя, конечно, способ убийства… Нет, это маловероятно: он скорее шею бы ей свернул, ударил или застрелил накрайняк.

Конец ознакомительного фрагмента.