– Я из больницы, дай хотя бы переодеться!

– Аборт делала? – он рычал, изображая рассерженного до предела родителя, а бесцветные глаза излучали расчётливый холод. – Пошла вон! Переодевайся в подворотне! Чтоб духу твоего не было, не только в квартире, но и в подъезде! Думаешь остаться, изображая беззащитную жертву?

Он тащил её вниз по лестнице. Больно вцепившись в локоть сильными пальцами.

– Раз и навсегда забудь, что у тебя была семья!

Ева слышала, как наверху в дверях плачет мать.

– И этой корове накажу, запустит хоть раз, вылетит вслед с тобой!

Она не успела опомниться, как была вытолкана за железную дверь подъезда пятиэтажки. Сумка с одеждой ударила в спину. Ева полетела вперёд и уткнулась лбом в твёрдый живот мужчины. Знакомый парфюм ударил в ноздри.

Рустам подхватил её под руки, не позволив пропахать носом бетон.

Насмешливый возглас ввёл в оторопь.

– Я тоже тебя хочу. Но на пороге дома, на глазах у кучи зрителей, минет мне ещё не делали.

Ева вытаращила глаза, забыв от возмущения все слова. Какой минет? Кому?

– Вы, вы, вы… – заикалась она, пытаясь продавить слова через пересохшее горло.

– Ну вот, клин клином, – Рустам усмехался. – Зато реветь перестала, – Он поднял с асфальта сумку. – Так и знал, что-то случилось. Слишком потерянно отвечала на вопрос о родителях. Решил подождать минут десять, а потом уезжать.

Ева пропускала мимо ушей поток жизнерадостных слов, явно пытающегося развеселить врача.

Она вскинула голову, пытаясь прочесть правду в карих глазах.

– Зачем вам это?

Колючий взгляд окатил холодом. Естественная реакция на недоверие.

– Что именно?

Ева отшатнулась, но продолжала расспрашивать. Лучше узнать сейчас, чем после ещё раз быть выброшенной за порог.

– Заботиться обо мне?

Он протянул пачку влажных салфеток. Не дай бог остановят гаишники, объясняй потом, что не пытался насиловать.

– Тебе не нравится?

Ева высморкалась в одну из них и сунула в карман.

– Мне очень удобно, но вам зачем?

Он убрал измазанную землёй поклажу в багажник.

– Если скажу, что двадцать пять лет назад меня точно так же вычеркнули из жизни родители – поверишь?

Она покачала головой.

– Нет, таких совпадений не бывает.

Рустам усмехнулся.

– Вот и я так подумал, размышляя, чем ты провинилась перед родителями?

Ева всхлипнула, но смогла справиться со слезами. Она устраивалась на сиденье, не придумав как сказать, куда хотела отправиться в эту ночь.

– Катя перевернула всё с ног на голову. Обвинила меня, что увела у неё Антона, выдумав беременность.

Ева не могла больше говорить. Горечь душила, обжигая грудь изнутри.

Врач вырулил на дорогу, направляясь из Хорошевского района в центр.

До неё не сразу дошло, что не называла адрес. За окном мелькали яркие вывески и витрины дорогих магазинов.

– Куда вы едете? – Она приоткрыла окно, избавляясь от мешающих видеть капель. – Мне надо в ближайший хостел, на гостиницу денег нет!

Рустам с удивлением свёл брови.

– С ума сошла? Собралась тараканов с клопами кормить?

Ева решила, наглеть так по полной. Сам навязался.

– Разве, что вы мне денег займёте? До зарплаты. Я смогу снять дешёвую комнату на окраине.

Рустам усмехнулся.

– Комнаты снимают с подругами, иначе можно нарваться на притон алкашей или маньяка.

– Вас послушать, так лучше в кустах ночевать.

Он хохотнул, задев пальцами голые ноги, переключая скорость.

– Там холодно, мокро и любят писать собаки, – врач направил автомобиль к выезду из города. – У меня есть предложение получше.

– Какое?

– Будешь жить в моём доме!

– Нет! – Ева трясла головой. – Я не согласна!

– А никто и не спрашивает. Кинувшись под «БМВ», ты взвалила на меня за себя ответственность.