– Слушаю, Даш.– Произношу, глядя сквозь пыльное, лобовое.

Надо тачку на мойку загнать. Макс у меня вечно своими светлыми шортами пыль с нее собирает.

– Тёмочка, привет– весело произносит подруга, перекрикивая шум.– Ты дома или уже выехал?

– Я у мамы был, Даш– напоминаю о ее вчерашнем прогуле– домой собираюсь, а что такое?

Трубка пару секунд молчит, переживая трехсекундную неловскость, а через короткий вздох вновь произносит.

– Ты не обижаешься, что меня вчера не было?

Не обижаюсь.

Но мне неприятно, что в наших дружеско- воспитательных отношениях пробежал целый кошатник семейства Дёминых.

Я ревную?

Да мать твою! Я очень ревную.

– Ты поздравила маму-это самое главное– произношу сухо, потому что не имею прав на обвинения. Дашка мне никто по факту, как и ее сын.

Подруга. Очень близкий человек, но если она захочет отдалиться- будет иметь на это право и мне, упрямому ослу следует это понять и принять.

– Артём, мы уехали с Никой в парк, если хочешь...

Не хочу!

– Я понял. – перебиваю, закрывая глаза–Вас забрать?

– Было бы круто– смеется Дашка, отражая чье-то веселье.

Может все к лучшему? Ей надо оживать, а тут я со своей долбанной ревностью.

– Уверенна, что подруга не заманит тебя с ночевкой?– скептически дергаю бровью.

Ника включила заботу на максимум, а это значит моим вялым трепыханиям приходит хана.

Я так заботиться точно не умею.

– Я обещала отдать тебе Макса, Артём. Я не забыла.

От этих слов в груди все отмирает и успокаивается.

Мне реально сложно представить без них жизнь.

Это потому, что своей личной нет, Неустроев– шепчет мой разум голосом Ваньки Карпова.

Тот мои мозги порой знатно полощет в своих убеждениях.

Попрощавшись с подругой, выруливаю с парковки, выстраивая в голове привычный маршрут до своей любимой работы.

Там сегодня дежурит Карпов.

Выкурим с ним по сигарете, заберу зарядку и поеду за своей " семьей".

Уже у морга, ловлю веселый взгляд Степки.

Наш санитар отличается необыкновенной жизнерадостностью.

В свое свободное время он ходит в качалку и не смотря на свои сорок пять играет в какой-то театральной студии.

Сорок пять-это ни хрена не возраст, но для освоение новой профессии по-моему позд

новато.

Однако наш санитар не постеснялся начать покорять сцену, причем по слухам коллег делает это с успехом.

Степа несколько раз пиглашал наш коллектив на свои постановки, но мы с Карповым всегда притворяемся слишком занятыми, потому что терпеть эту муть хуже, чем смотреть сериал с девушкой.

Жуть.

Лучше б на гитаре играть учился, ей Богу.

– Привет– тяну ладонь, которую он тут же пожимает– Что счастливый такой? Трупов нет на сегодня?

Такого в нашей профессии не бывает.

Город у нас немаленький, а умирают, как известно каждый день.

– Да трупы-то всегда есть. Но сегодня они поставляются в перемешку с живыми...

От громкого Степкиного смеха в меня закрадывается подозрение имя которого, я блядь почти уверен состоит из четырех букв.

Может это лишь краткая форма имени, мне по хер, выяснять это я не собираюсь.

Зайдя в ординаторскую замираю от увиденного.

На диване сидит заплаканная Лина, ее пальцы сжимают мою, блять кружку, а глаза растерянно всматриваются в мое, я уверен очень недовольное лицо.

Ее поникшие плечи растирает мой лучший друг и по совместительству самая колючая заноза в моем мозгу Ванечка, твою мать Карпов.

Стреляю в него уничтожающим взглядом, кивая на распущенные руки.

Убирай давай, придурок!

Развел мне тут пункт милосердия!

Ванька широко улыбнувшись прижимается губами к черной макушке.

– А у нас тут вот...Слёзки– говорит противным лялячным голосом.