Он хмурится, когда получает координаты, начинает щелкать клавишами, мышкой, сосредотачиваясь на компьютере.

- Телефон вашего парня у подножья.

- Что это значит? – временно тупею.

- Это значит, что он либо уронил его, либо сорвался вместе с ним, - черные глаза находят мои. -  Или сидит возле горы и никуда не двигается.

Я начинаю рыдать, а мужчина крутит в руках мобильник. Вздыхает, его раздражает мое поведение.

- Василий Петрович, а где вы? Когда на службу заступаете? Мне тут надо небольшую поисковую экспедицию организовать, – он делает паузу. - Какой пионерский лагерь?

 Хмурится, глаза сужаются до тонких щелочек:

- И моих тоже? Здрасти, мы смену уже отпахали. Вы хотите, чтобы они сгорели там вместе со всеми?

Он зевает, вытирая красные, уставшие глаза.

- Я сама пойду его искать, - начинаю метаться по комнате, не знаю, куда себя деть.

- Сядьте! – рявкает, командуя, этот Глеб Дмитриевич, и я почему-то подчиняюсь.

5. Глава 5

- Где у вас тут туалет? – хнычет девушка.
Указываю рукой в нужном направлении.

Не могу поверить, что моя смена заканчивается таким образом, - то, что сказал Василий, меня убило наповал. Это означает, что мне нужно лезть на гору самому.

Она симпатичная, даже несмотря на сопли и покрасневший нос от истерики. Только слишком молодая и, похоже, наивная, на вид ей чуть больше двадцати. С такими мне не интересно.
- Василий, - снова звоню начальнику соседнего отряда, - дай мне хоть кого-нибудь, умоляю, я свалюсь с высоты.
Коллега вздыхает, предлагая варианты.
- Давай водолаза, да хоть кинолога. Ради бога.
Закрываю глаза, потирая переносицу, как же хочется спать.
- У меня пропал муж.
Вздрагиваю, возле меня оказывается еще одна блондинка с беременным животом. Судя по размерам последнего, рожать ей не скоро, но наличие приплода очевидно. Ещё одна наматывает сопли на кулак возле моего стола.

- Он занимается благотворительностью, подбирал здесь места отдыха для тяжелобольных детей, а потом перестал отвечать на звонки, - она вздыхает, - уже несколько часов подряд, я очень волнуюсь. На самолёте тут два часа лету. Я собиралась сделать ему сюрприз.

Разминаю замлевшую шею, люди здесь пропадают редко. Обычно мы все контролируем, что сегодня за день такой? Только этого мне ещё не хватало. Вздыхаю, вспоминая кого бы вытянуть из отпуска. Главное — понимать, что нельзя, сломя голову, нестись на вершину, чтобы спасти человека, надо подойти к этому делу обстоятельно и в первую очередь все хорошо продумать.

- Бермудский треугольник какой-то, - возвращается из туалета первая блондинка.

Зло смотрит на меня, как будто это я всех прячу.
- Искать вашего мужа все равно некому, – продолжает изучать меня. - Тут никого больше нет, кроме него, - шмыгает носом, вытирая.

Холодно смотрю на нее, никакого уважения к старшим, вот поэтому молодые меня не волнуют. Поговорить с ними не о чем, только в постели кувыркаться.

- Мой парень, - снова переходит первая на рыдания, - провалился в расщелину, а ничего не происходит. Вы бы поберегли себя, ведь ребёнок же, - улыбается сквозь слезы, растирая косметику, обращаясь к беременной.

Не выдерживаю, обычно я вообще не вступаю в переговоры с пострадавшими и родственниками, жду психологов, мне важны факты, но сегодня я сам не свой.

- В магазинах не хватает кассиров, учителя в школе по десять предметов ведут, а спасателей за такую зарплату должно быть двадцать штук на один квадратный метр!

Встаю над столом, упираясь кулаками о поверхность, зло объясняя двум бабам, которые, к слову, меня не слушают.