Анфиса пыталась что-то объяснить Станиславе, а я…

Осторожно поднявшись, я подошёл к ним, демонстративно прочистив горло. Станислава и так чувствовала моё приближение, но оборачиваться не торопилась. Пришлось привлекать внимание.

— Я не в праве мешать тебе веселиться, — произнёс я, стараясь говорить как можно мягче. — И не стану этого делать.

— Спасибо… наверное, — растерянно отозвалась Станислава, каким-то образом почувствовав мою тревогу. — Что-то случилось?

— Ничего такого, с чем бы я не смог справиться, — уверенно ответил я, после чего жестом подозвал к себе Анфису и поднял гувернёра на руки. — Станислава. Я… — криво усмехнувшись, я решил не юлить и впервые сказать то, что держу в мыслях. — Мне действительно не легко смотреть, как ты просто улыбаешься кому-то, не говоря уже о прикосновениях. Да я даже принца готов был, — покачав головой, я постарался отогнать от себя воспоминания об их странных недопоцелуях с Аскольдом. — Я принимаю твой совет и сейчас уйду, чтобы привести себя в порядок. Надеюсь, при следующей нашей встрече, ты примешь моё приглашение, скажем, отужинать вместе.

— Ну, я, — я видел, как Станислава пытается продолжать держаться холодно и отстраненно. Вот только в том и дело, что она именно пыталась. Я видел, что моего ухода сейчас она никак не ожидала. — И когда же мы встретимся в следующий раз?

— Все иномирцы обязаны посетить тайную канцелярию, — ответил я и увидел промелькнувшую на ее губах улыбку. — До встречи, Станислава.

— До встречи, — прошептала она.

Больше задерживаться там я не стал. Переместился в свой кабинет. Распорядился на счёт чистой одежды. Приказал подготовить ванну.

Сделал несколько запросов по обстановке.

— Ты и знать не знаешь про тех, кто хочет забрать её, — прошептал я, пытаясь интуитивно почувствовать хоть что-то, что указало бы мне направление.

На ум шли только горные тролли. Явно не то.

Наткнувшись взглядом на замершую у стены Анфису, я подозвал ее к себе и отдал первый за последние недели серьезный приказ.

7. Глава 7. Почем мясорубка?

— Ох, Станислава… Ох…

— Ба, ну дай еще чуть-чуть поспать. Ну, капельку, — ворчала я, даже не пытаясь открыть глаза. На веках лежали точно бетонные плиты.

— Ох, внучка…

— Еще полчасика, — попросила я, переворачиваясь на бок и накрываясь одеялом с головой от лучей настырного солнца. — Бабуль, а сделай сериал потише, а? Пожалу-у-уйста, — протянула я, пытаясь по голосам понять, что за очередную мыльную оперу она смотрит.

— Знаешь что, внуча! — возмутилась ба.

— Не ругайся, но очень громко, — произнесла я, поправляя словно каменную подушку под головой. Аж шея болела. Да что уж, болело все тело, начиная от ступней и заканчивая темечком. Давно постель не казалась мне такой неудобной.

— Не ругаться?! Да я тут умираю, а она дрыхнет, — вместе с последним словом я получила удар по мягкому месту и, кажется, коленом!

— Ай! Ба, за что? — воскликнула я, подскакивая на постели.

— За то, — назидательно произнесла бабуля. — Пить хочу, умру сейчас. Принеси кувшин с подоконника, мне таблетки принять надо.

Я зло выдохнула, но встала с кровати и потопала к окну. Ну, конечно, таблетки запить, а не кто-то вчера распробовал гномью настойку на шиповнике и к концу праздника называл Шупа сынок, а Ровви и ее мужа — внучатами. Сынок… Как выяснилось сынок был в два раза старше самой бабули, но ее это не остановило от материнских чувств.

— Ну, конечно! — из приоткрытого окна доносился визгливый женский голос. — У нее ноги отказали, и поэтому ты ее проводил до комнаты, да так и не вернулся домой!