Так я думал, пока нас не привели в модельный зал.

Вспыхнул свет, огромная ракета полыхнула бликами, и Обухов сказал:

– Это Р-7, на которой в космос поднялся Гагарин и до сих пор отрываются от земли все остальные наши космонавты. Модель в одну двадцатую натуральной величины, но точная и, можно сказать, действующая. Можете посмотреть повнимательнее.

Мы посмотрели и даже потрогали, а Антон попробовал на пальцах прикинуть, какова натуральная величина, если эта громадина – одна двадцатая. Получилась какая-то неправдоподобная ерунда.

– Она еще летает, – добил я его вполголоса.

Обухов, бережно погладив стальную бочину, сказал:

– Эта вот в космос не поднимет, конечно, даже Антона, но до Америки донесет.

– И что мне там делать? – сварливо спросил Антон, нервно относившийся к замечаниям по поводу роста и веса.

Обухов усмехнулся и стал показывать дальше:

– Это Н-1, которая должна была на Луну лететь, тоже одна двадцатая. Не полетела, увы. Но может, если прикажут. А это 15Ж53, ракета средней дальности, боевая часть комплекса РСД-10 «Пионер», одна пятая натуральной величины.

– Чего такой маленький? – спросил Антон презрительно.

– Да удаленький. Это наши щит и меч, совершенно секретные. Кино про штурм рейхстага смотрели? Вот с одной этой штукой никакой штурм не был бы нужен. Ни рейхстага, ни Берлина.

– На ней же не летают, – сказала вдруг Инна.

– На ней, конечно, нет, – согласился Обухов. – Но Р-7 тоже разрабатывалась и строилась, чтобы атомные боеголовки до врага доносить. А в итоге мирный космос завоевывает. Так, Инна, история и развивается. Без меча орала не выкуешь.

– Да я и без орала громкий, – пробормотал я.

– Мы помним, – сказал Обухов, открывая следующую дверь. – А теперь к вопросу о том, насколько права Инна. Здесь как раз развитие проекта «Пионер» в мирном ключе. И революционном. Ребят, совершенно секретно, помним, да?

– Подписку давали же, – уязвленно напомнила Инна.

– И честное пионерское, – добавил Антон.

– Да, – очень серьезно согласился Обухов, щелкая выключателем за дверью. – Извините. Прошу.

Мы вошли, помаргивая от света, разгоравшегося неровно и со звоном разной тональности, и замерли. Зеленоватая ракета, возле которой ждал Обухов, напоминала не стрелу или шариковую ручку, а толстый самолетик с гладким утолщением у носа.

Обухов сказал:

– Это как раз революционное развитие разработки, ракетоплан «Пионер-11 РПБПД».

– РП, очевидно, ракетоплан, – проговорила Инна. – Д – дальность. РСД – ракета средней дальности, а БП?

Я хмыкнул, смутился и быстренько, чтобы никто не понял, чего я там хмыкал, сказал:

– Беспредельной.

Обухов, конечно, понял, посмотрел на меня, чуть крутнув головой, но продолжил серьезно:

– Ракетопланы все, кстати, на «Б» – «Буран», «Байкал», потом изучим разработки. А этот долго называли «Бурлак».

Теперь зачем-то хмыкнул Олег. Обухов кивнул ему, будто понял, и продолжил:

– При этом идея разделяемых ступеней сохраняется. Этот носитель, тоже модель, один к пяти, видите, немногим крупнее спецпредшественника. Потому что задача носителя скромная, хоть и нетривиальная – вывести корабль за атмосферу и на последнем этапе придать максимальное ускорение, положив на нужный курс. Поэтому, видите, добавлен третий разгонный блок с некоторыми, э-э, изюминками. А после выполнения задачи – встретить, принять и доставить на Землю вот этого красавца. «Пионер-12». Модель один к двум.

Он показал рукой в дальний угол. Мы повернулись, поморгали, переглянулись и уставились на Обухова.

– Это… корабль? – спросил Олег, хотя явно хотел спросить другое.