– Учитель… – Это единственное, что он услышал, прежде чем броситься на монстра, который выбрал именно этот момент, чтобы ринуться в атаку.

Стальные лезвия клинков его «эго» материализовались и завертелись вокруг мужчины, идущего на смерть только ради того, чтобы спасти своих учеников. Рамазан, конечно, знал, что верить в то, что ты не победишь, неправильно для настоящего сахиира… Однако холодным в этот момент разумом он прекрасно понимал, что на нынешнем уровне он столь сильному кушкафтару не противник.

Случись подобное столкновение, когда ему было тридцать зим, и всё могло бы обернуться по-другому. Но здесь и сейчас ослабленный после ранений того ростовского характерника, да ещё и не на склонах родных гор, а здесь, на поросшем гигантскими деревьями побережье Каспийского моря…

Перепрыгнув через резкий взмах четырёхпалой лапы кушкафтара, Рамазан тут же отпустил пару материализованных его эго лезвий их псевдостали, и острые, похожие на серпы клинки, бешено вращаясь, врезались в плоть монстра, давая ему время разорвать дистанцию. Жуткая клыкастая старуха взревела от боли, вот только сахиир прекрасно видел, что своей первой атакой всего лишь слегка рассёк кожу монстра, не причинив ему каких-либо серьёзных повреждений.

Приземлившись и метнув для острастки ещё несколько снарядов, только чтобы немного отпугнуть чудовище, Рамазан вновь внимательно осмотрел монстра. Вызывавшие отвращение и тошноту «женские» детали его ни на мгновение не заинтересовали. Мотающиеся туда-сюда обвисшие груди, практически волочащиеся по земле, насколько он знал, были просто мешками, в которых вырабатывался некий яд, поступающий потом в когти и клыки. Промежность, под округлым, словно беременным брюшком, в которой, как огромные черви, беспрестанно копошились тёмно-красные щупальца, являлась настоящим ртом существа с парой рядов исключительно острых резцов, скрывавшихся под мешаниной из двигающихся отростков. Что, если подумать, было противно, но неопасно во время боя.

Другое дело, руки и ноги с их раздутыми суставами. Пусть они и выглядели страшно, но то было для человека, а вот для этого монстра обеспечивало высокую подвижность и куда большие углы изгиба. О чём нужно было всегда помнить в сражении с кушкафтаром.

Монстр на мгновение закрылся, когда вращающиеся серповидные лезвия, выпущенные Рамазаном, врезались в него, а затем вновь атаковал звуковой волной. Вот только сахиир этого ждал и мгновенно сложил цепочку печатей, тут же отпрыгнув спиной назад.

Кольцо из стальной проволоки, образовавшееся за ним, мгновенно перенесло его в то, которое он создал над монстром, и тут же рассыпалось пылью, а Рамазан уже падал вниз, на лету складывая цепочки ручных печатей. Чтобы хлопнуть засветившимися серебристым сиянием ладонями друг о друга, а затем будто бы из собственной плоти вытащить два коротких кривых меча.

От обрушившегося на спину чудовища шквала ударов плоть существа мгновенно взорвалась бесчисленными кровавыми брызгами, но в следующий момент прилетевшая под неестественным углом рука монстра отбросила сахиира в сторону. От чудовищного по своей силе удара одарённый мужчина со скоростью пули врезался в крупный ствол одного из деревьев, пробив его своим укреплённым живицей телом насквозь. Лесной гигант с натужным скрипом и хрустом начал заваливаться набок, а сахиир, который за свою жизнь встречался и не с такими грозными противниками, потрёпанный, слегка раненый, но всё ещё способный дать бой чудовищу, пару раз ударившись и отпрыгнув от земли, пришёл наконец в себя и, извернувшись в воздухе, приземлился прямо на огромный валун.