Прямой пример княжеской глупости – бывший небоскрёб покорных и безынициативных Шнуровски, нынче вернувшийся во владения Бажовых, он уже более месяца в буквальном смысле мозолил глаза московскому правителю. Только князь и ещё несколько человек во всём полисе нынче знали правду о событиях тридцатилетней давности, когда первое появление «Зеленоглазых Бестий» в Москве закончилось самой настоящей катастрофой и в первую очередь для планов княжеской власти.

Ведь на самом деле архивы старика Ершова, а точнее, его организации «Семицветье» частично были спасены, а потому кое-что о тех событиях, их мотивах, а также планах, Юрий Васильевич знал, можно сказать, из первоисточника. А потому в своё время сделал всё, чтобы его деда, как и отца, будущие поколения москвичей запомнили, может, не как самых лучших правителей, но уж точно не как мясников, решивших в очередной раз попытаться подмять под себя клановую вольницу.

Длинноруковы, Тимирязевы… с этими кланами была отдельная история, и даже сам Юрий Васильевич признавал, что их полное уничтожение было частично оправданным шагом. А вот с Бажовыми… С Бажовыми оплошали как его отец, так и он сам!

Князь тяжело вздохнул и покачал головой. Права была Ольга, хотя сам он и отрицал, что бросает парня обиженным Морозовым и их приспешникам, по сути, как кость голодным собакам. Ведь он прекрасно знал, что удар в спину, который нанесли Морозовы Бажовым, после того как «Семицветье» буквально выкрутило им руки, был как предательством идеалов чародеев со снежинками в глазах, так и позором, который они сами себе так и не простили.

Одно это уже вело к тому, что мальчик был для Морозовых как бельмо на глазу. Живое напоминание об их предательстве! А в те дни Антон ещё к тому же был пусть очень косвенно, но причастен к тяжёлому ранению сына самого Алексея Викторовича. Вот московский князь, выражаясь аллегориями, и столкнул сироту со связанными за спиной руками в глубокий холодный омут, уверенный в том, что тот в любом случае не выплывет!

И что ему стоило тогда проявить понимание и сочувствие к беловолосому подростку? Не топить его, а поддержать… Но задним умом все сильны! Тем более по прошествии года, зная какими бурлящими фекальными массами всплыл из метафорического омута ранее неинтересный ему сирота, под рукой которого сейчас собралась значительная сила.

– Я могу оправдать себя как политик, – пробормотал князь себе под нос, вновь приложившись к стакану. – Тем, что не знал. Могу оправдать себя как правитель полиса тем, что нерадивые починенные плохо выполняли свою работу и не смогли за тридцать лет сложить два и два, не связав инополисные зеленоглазые кланы с Бажовыми. Но на самом деле…

Мужчина замолчал, вглядываясь в силуэт Бажовского небоскрёба. Он хотел бы сказать, что желал лучшего для своей дочери с сохранением договорённостей о браке… Но не стал себе лгать. О дочери он в тот момент даже не думал. Как и зеленоглазый парень, она должна была стать разменной монетой в политической игре, примирив влиятельных Морозовых с его правлением. И, как бы там ни было, по итогам он так и не получил поддержки от явной оппозиционного клана, ранее сам оттолкнул от себя ставшего вдруг сильным перспективного союзника, посчитав его заранее проигрышной картой.

А теперь видел, как же ошибся… И, честно говоря, слабо представлял, что вообще можно теперь сделать, чтобы вернуть этот быстро разросшийся клан на свою сторону. Вместо просто мальчика и его собственной не такой уж и критичной к Юрию старшей сестры (пока он не делает ничего совсем глупого) нынче от Бажовых выступала троица хитрых стариков. Которые прекрасно видели все его промашки и вовсе не сияли всепрощением.