– Договориться со мной можно было год назад, – ответил я, спокойно выдержав его взгляд. – Но вы как-то не опустились до того, чтобы просто встретиться и поговорить. И уж возвращать награбленное одинокому сироте было точно не в ваших клановых интересах. А теперь уже мне на вас и ваши нужды совершенно наплевать. Вот скажи, Зиновий, почему я должен даже задумываться о каких-либо переговорах с вами, Шнуровски, когда в данный момент девятьсот двадцать семь Бажовых ютятся в походных летних палатках, установленных прямо на земле в реликтовом яблоневом саду?

Вот тут парень загрузился. Не отпустило его, даже когда на улице завыли тревожные ревуны. Он только дёрнулся слегка, но так и не поднял низко опущенной головы.

Пусть он и потомок мастеровых-торгашей, но воспитан как почти клановый чародей. К тому же Зиновий действительно умный, а потому мне просто не нужно было объяснять ему, что какие-либо переговоры между нами в моём положении просто невозможны. Какую-либо «заботу» о благополучии его клана просто не поймут мои люди. Ну и он прекрасно осознавал, что его родичи хоть и будут благодарны, но именно Зиновию, а меня и всех Бажовых посчитают бесхребетными слизняками, которыми можно вертеть, как вздумается, не считаясь с их интересами. И вполне естественно, вскоре об этом узнает весь полис.

Во всяком случае, именно это я прочитал на его лице, когда парень наконец поднял голову и посмотрел на меня. Обречённость, вот что я там увидел. А когда в кабинет вначале вошёл Димьян, а затем спустя пару секунд ворвалась тётка Марфа, Шнуровски уже даже не вздрогнул, тупо глядя на меня пустыми глазами.

– Антон, – слегка нахмурившись, спросил старейшина, бросив быстрый взгляд на моего «гостя», а затем на мгновение покосившись на одноглазую Бажову. – Почему по клану объявлена тревога?

– Да вот, – я мотнул головой в сторону своего посетителя, – «птица мира» ко мне вдруг прилетела. Рассказала о том, что обворовали нас по-крупному. Вот только не Сирин это, а гусь лапчатый, потому как возвращать награбленное нам никто не собирается. Вот, почитай.

И, продолжая сверлить взглядом Зиновия, который, нахмурившись на словах о «подарке», вдруг ожил, я протянул Старейшине переданные мне Шнуровски документы. Тётка Марфа же, только неодобрительно зыркнув на меня своим зелёным глазом, пристроилась за плечом Демьяна.

– Что это? – непонимающе нахмурился Демьян, дойдя до третьей бумаги, но моя наставница тут же пояснила:

– Они решили прибегнуть к местным «Старым способам». Нас, похоже, за дикарей каких-то держат… – поморщилась женщина и, неодобрительно посмотрев на удивлённого Зиновия, обратилась уже к нему: – Вам, молодой человек, вообще не стыдно подобным образом нам себя предлагать в наше-то время? Нет, я понимаю, верность клану, и всё такое. Но… Я понимаю, если бы прислали вашу сестру. Такую «жертву» мы ещё могли бы понять и, может быть, даже принять. Но тебя…

– О чём вы вообще говорите? – вновь побледнев вскрикнул Зиновий, привставая со стула.

– Они говорят о том, что описано в сказке о «Юрии Закатно Солнышко, Добрынине и Сигезмунде Казанском Змее Шимаеве», – ответил я парню, которого вдруг как-то оставили все силы, и он просто плюхнулся на своё место, а затем решил немного добить: – Кажется, он не верит. Дайте-ка ему почитать.

– Это… Это какая-то ошибка, – промямлил через пару секунд Зиновий, глядя на меня сумасшедшими глазами.

– Естественно «ошибка», – согласился я, поднимаясь из-за своего стола, а затем пояснил: – Последняя ошибка клана Шнуровски. И, в частности, твоего отца, главы клана, а также его старейшин. Это не наши