Элге держала слово, соблюдала все озвученные им правила безопасности: за пределы полянки выбиралась только в его сопровождении. Ар показывал ей разные уголки Шелтара, такого волшебного, то по-эльфийски светлого зелёного, то сумрачного и разбавленного самыми неожиданными расцветками листвы и цветов, от ядовито-жёлтых до кроваво-алых и пурпурных. Ар помогал ей собирать травы, какие укажет, изредка делился и своими познаниями, и просто гулял, наслаждаясь то ли пьянящим воздухом и запахами леса, то ли прикосновением маленькой тёплой ладони, вложенной в его. Успешно избегал патрулирующих лес бастиановых стражей, знакомил с лесными обитателями. Ар-волк, выходя из подчинения Ара-человека, являлся без зова и увязывался за ними, мелькая призрачной серебристой тенью в высокой траве. Иногда озорничал: пугал птиц, клацал призрачной челюстью возле самого беличьего хвоста, с наскока бросался на девушку, будто бы желая опрокинуть навзничь, но проходил насквозь.

И у озера Элге очень нравилось, особенно вечером, когда Шелтар укрывали освежающие сумерки, и поближе к воде слетались ночные обитатели леса. Крошечные, с фалангу мизинца девушки, их крылышки и панцирь светились радужными опалами, зелёными, синими, голубыми, нежно-розовыми, золотисто-жёлтыми. Своим появлением они сказочно украшали озеро, нависающие над самой водой деревья, не боялись и к домику подлетать. Ар называл их кейлу, лесным народцем, уверяя, что это вовсе не насекомые, но голос при этом звучал с непривычной насмешкой, и смеялись аметистовые глаза. И Элге смеялась тоже, но не делала попытки поймать и разглядеть кейлу поближе.

Она храбрилась и старалась не показывать паники и страха, когда Ар снова мчался в чащу останавливать йгенов и тех, что звали себя старшими, айгерами. Переговоров с порождениями не выходило, к крайнему огорчению мага. Те предпочитали сдохнуть, по возможности, прихватив с собой парочку людей. Но полезной информации или не знали вовсе, или не выдавали. А людей забрать не позволял Ар. Но неудачи больше не гасили света в его душе, а упорства ему когда-то было не занимать. И он знал, что с не меньшим упорством калдигернский король ведёт их общие поиски, а его сын, с таким полезным даром проникать сквозь стены, растворяться, исчезать на глазах, не остановится ни перед одной тайной, сколь угодно хорошо охраняемой дверью, если за ней скрывается ценная рукопись. А Элге просто говорила, что они близко.

Жаждущие исполнения самых заветных желаний, далеко не всегда простых и безобидных, с наступлением тепла потянулись к домику возле маленького озерца. Являлись несколько раз в неделю, к безмерному удивлению девушки. Состоятельные и едва сводившие концы с концами, любящие и утонувшие в разъедающей душу ненависти, смелые до безрассудства и трясущиеся от каждого шороха, осторожные и беспечные. Ар не позволял девушке присутствовать на встречах, закрывал в новой спаленке, накладывал звукоизоляционное заклинание. Элге вздыхала, но не обижалась.

Лишь один раз он позвал её сам, когда в лес пришёл умирающий от застарелой хвори мужчина. Дошёл и потерял сознание на пороге дома. От нового, жестоко скрутившего ослабленное тело приступа, не успел даже взглянуть на того, кого прозвали Проклятым да Зверем болотным. Ар мгновенно оценил ситуацию, а девушка поддержала: прибегать к исполнению желания в данном случае было не обязательно. На просителя, пребывающем в беспамятстве, полился целительный золотой свет, и болезнь, проникшая глубоко, чувствовавшая себя хозяйкой в измождённом, иссушенном теле, неохотно, шаг за шагом, отступила. Исцелённый задышал свободнее, девушка приложила к собственному разгорячённому лицу смоченную в холодной воде салфетку и зевнула так сладко, что Ар на руках отнёс её в кровать и велел отдыхать и набираться сил. Какое там. Пока мужик пребывал в недолгом лечебном сне, Элге сделала для него травяной сбор и велела Ару отдать, когда проситель очнётся. И только после этого вернулась в свою комнату, и закрыла глаза с довольной улыбкой. Маг дождался пробуждения исцелённого, саркастически ухмыльнулся, увидев реакцию на свой облик, выпроводил его за порог, и улёгся рядом с девушкой. Долго гладил маленькую целительницу по огненным волосам и немножечко жалел, что силы её дара недостаточно для возвращения второй его половины лица.