– Обычная, очень скромная церемония, – отвечала Вир.

А Элге вдруг заметила в её глазах потаённую…мечтательность? Тень светлой улыбки скользнула по губам сестры и быстро пропала.

– Не хочу сталкиваться с лордом Форрилем, – открыто заявила Виррис.

– Младший ещё ладно… – пробормотала Элге. – Вот какой будет реакция старшего, когда он услышит о вас от слуг и увидит газеты!..

Директор по-мальчишески задорно фыркнул.

Перед уходом четы Элге потянула Виррис в сторонку и, смущаясь, спросила:

– Но как же ты с ним…Вы же теперь женаты, а ты его на дух не выносишь?

– Никак мы с ним, – прошипела Виррис, прямо взглянув в лицо сестры. – Этот брак существует только на бумаге.

Элге только закусила губу.

– Бедный Бьорд… Ох, Вир, зря ты…

– Он согласился на такие условия! Не думай об этом, Эль, думай о том, как спасти себя. И не падай духом!

***

В дом Зоратта Виррис возвращалась в молчании, укрытая полумраком экипажа. Визит к сестричке и обрадовал, и утомил: даже перед Элге, как оказалось, была необходимость играть роль, не демонстрировать настоящих чувств. Ни к чему вызывать в ней совершенно неуместное чувство вины. Возница направлял лошадей по вечернему, подсвеченному огнями городку, а в памяти Виррис одна за одной оживали картины последних девичьих дней и самой странной на свете свадьбы.

3. Глава 3

Неделя до нежеланной свадьбы – очень, очень маленький отрезок времени. И жених, и невеста знали, ради кого заключали союз, и никто из них не отказывался от данного слова, и брачный договор был составлен уже на следующий день по всем правилам. Но невеста выражала свой протест в маленьких организационных мелочах и при попытках жениха поухаживать, порадовать её хоть чем-нибудь. Наотрез отказалась принять подарок на свадьбу, заявив, что не имеет средств для достойного ответа. Ни разу не появилась в доме Бьорда, как бы не предлагал он познакомиться с будущими владениями и штатом прислуги и, при желании, поменять что-то на свой вкус.

– Я не собираюсь ничего менять: это ваш дом, господин Зоратт, я лишь временный гость в нём.

Так значилось в записке Виррис: встреч с ним девушка избегала под разными предлогами. Успеет ещё насмотреться и насидеться за одним столом. И Бьорд, не настаивая, передавал через своего слугу список дел, и Виррис согласовывала каждый пункт организации бракосочетания и массу мелких и не очень бытовых вопросов, от украшения дома (зачем???) до утверждения меню праздничного стола. Девушку устроило бы свадебное игристое вино – дань традиции, и простой пирог, который полагалось вместе разрезать одним ножом – тоже традиция, но будущий муж думал иначе. Потом слуга возвращался в дом Зоратта, не теряя спокойного, чуточку равнодушного выражения лица. У хозяина, видать, научился.

Обручальное кольцо выбирать не стала вовсе: в конце концов, у Зоратта вроде бы имелся вкус, вот пусть сам и выбирает, а ей думать над символом своей неволи бок о бок с чужим мужчиной казалось абсурдом. Тем более неволи временной. Так не всё ли равно, какое украшение носить?

Виррис просила время не спешить, но дни пролетели слишком быстро.

В утро перед отправлением в Ратушу она стояла напротив высокого зеркала, придирчиво разглядывая своё отражение. Зеркало показывало девушку с горько поджатыми губами. Привлекательную, яркую, в идеально сидящем по стройной фигурке платье, прекрасно сочетавшемся с пламенно-рыжими волосами. От свадебного наряда, который жених преподносил наречённой, отвертеться не удалось. Виррис планировала немного переделать одно из двух имеющихся у неё нарядных платьев, но текст прилагающегося к коробке с нарядом письма был весьма убедителен и настойчив. На их церемонии будет очень мало гостей, но показаться им в неподобающем виде нельзя. И Виррис, раздражённо пофыркивая, провела незначительную подгонку платья, оказавшегося очень красивым, из нежной лёгкой ткани. В коробке она нашла и невесомую, матово поблёскивающую вуаль, и длинную меховую накидку, и сдержанно-элегантный гарнитур из маленьких каплевидных бриллиантов. Всё-таки подарок, и не надеть украшения на церемонию – значит, вызвать вопросы и недоумение гостей.