– А это вариант…

Встретившись с графом Игнатьевым, Климов попросил у него прозондировать почву в объединенном штабе на предмет замены русских частей в Македонии на негров.

– Всем выгодно, «черные» уедут с глаз долой, а на их место прибудут белые к которым нет никаких претензий.

– Хорошо… я посмотрю, что можно сделать, Михаил Антонович.

– Благодарю…

Французское командование, особенно часть из числа социалистов, ухватилось за этот вариант обеими руками и ногами ибо действительно устраивало их чуть более чем полностью. Отдавать негров «сверянам» им не хотелось, ибо это усиливало идеологических конкурентов, а держать их при себе было политически накладно из-за неприятия «черных» простыми французами. Так что нейтральные русские в этом отношении куда как выгоднее.

Через пару дней после прибытия артиллерийской бригады и инженерного батальона на фронт в сопровождении все того же графа Игнатьева у которого на плечах красовались новенькие погоны генерал-майора, прибыли новые гости, коих он и представил:

– Знакомьтесь Михаил Антонович, господин генерал-майор Занкевич, Михаил Ипполитович – новый представитель ставки русской армии от Временного правительства во Франции. Евгений Иванович Рапп – комиссар Временного правительства в русской армии во Франции, и Сватиков Сергей Георгиевич – комиссар Временного правительства по дипломатической службе.

– Здравья желаю, господа.

Вперед вышел генерал-майор и торжественно объявил:

– Господин капитан, Временное правительство высоко оценило ваш героизм при взятии форта «Свиная голова» и удовлетворило представление Солдатских комитетов на награждение вас орденом святого Георгия третьей степени. Кроме того, оно высоко оценило вашу деятельность на посту командира дивизии и удостоило вас производством внеочередным званием полковник.

«Я теперь, настоящий полковник, хе-хе», – усмехнулся Михаил Климов.

– Поздравляем, поздравляем!

– Благодарю, господа! Это для меня большая честь! Благодарю…

После чего, думая наверное, что Климов размяк от награды и повышения в звании, Занкевич попытался надавить, чтобы он передал бразды правления РОДом Беляеву, а себе взял лишь один из полков, но на сторону новоиспеченного полковника и георгиевского кавалера встали комиссары коим волнения тоже были ни к чему (ведь это сильно ударит по их карьере), а к чему могла привести смена командования, Климов повторно популярно объяснил.

– Господин полковник, постройте войска, я буду говорить с солдатами! – вдруг с апломбом потребовал Сватиков, поправив на груди здоровенный красный бант.

Климов только вздернул бровь, но в бутылку лезть не стал, хотя мог бы, тем боле что говорить с солдатами тогда должен другой комиссар – Рапп. Но тот выглядел интеллигентом, в то время как Сватиков представлял собой типичное хамло, что много мнит о себе. Опять же поддержку какую-никакую оказали, так что отказывать причин не имелось, вроде даже как должник их. В общем собрал с третьей линии окопов роту. Солдаты были не сильно рады тому, что их оторвали от дел, кто отдыхал, кто форму чинил, кто читал, кто еще чем-то занимался, да банально спал наконец.

Из ящиков, в которых привозили патроны и кои еще не успели пустить на дрова, собрали небольшую трибуну.

Сватиков представился и начал нести какую-то околесицу про революцию, будущее, прошлое.

«Мн-да, более косноязычного оратора представить сложно, какой-то поток сознания…» – подумал Михаил, слушая этого революционера, что словом вообще не владел, все как-то путанно и в итоге вообще не понять, что человек хотел сказать.