Что до французского правительства, то оно действительно начало цепляться за соломинку и из-за малочисленности лояльных сил помимо индокитайцев с зуавами, привлекло к внутренним разборкам англичан, в основном танковые подразделения и это действительно стало их ошибкой. Французы не любили не только немцев, но и лайми с коими так же имелась длительная история противостояния, чего только Столетняя война стоит, как и прочих конфликтов хватало за лидерство в мире (все прекрасно помнили как и кто бортанул их из Индии), так что нейтрально державшуюся часть общества качнуло на сторону революционеров.

Двадцать пятого июня состоялся первый бой между лоялистами и революционерами. С обеих сторон использовалась артиллерия, в основном легкая полевая, но и среднекалиберные орудия в сто двадцать два миллиметра применялись.

Верные правительству войска бились от обороны, успели отрыть окопы, плюс различные окраинные дома как огневые точки использовали, и у них вполне могло бы получиться отбиться и даже нанести противнику сокрушительное поражение в какой-то момент перейдя в контратаку при поддержке английских танков, несмотря на серьезный численный перевес революционеров коим просто негде было укрыться (окопов нет), кроме как в небольших селах-спутниках Парижа, вот только атакующим подсобили рабочие бригады.

Под вечер в Париже вспыхнули уличные бои, рабочие давили полицейские отряды и тыловые подразделения лоялистов. Бои шли всю ночь, а утром во время очередной атаки революционеров, благо наладили координацию действий по радио, рабочие отряды и отпускники, что их возглавили, нанесли удар в тыл лоялистам первым делом смяв артиллерийские подразделения. Рабочие, после подавления силой одной из манифестаций аннамитами, всех этих индокитайев и зуавов теперь люто ненавидели и именно по ним пришелся следующий удар рабочих отрядов и те бежали.

Правительственные отряды с англичанами отступили в город, снова начались уличные бои, но долго лоялисты продержаться не смогли, у них действительно горела под ногами земля, причем зачастую в прямом смысле этого слова, когда из окон домов на те же танки бросали бутыли с горючим и те начинали весело полыхать.

Вечером двадцать седьмого июня столица оказалась в руках революционеров, кои провозгласили создание Социалистической республики Франция с неким генеральным председателем Леоном Блюмом во главе, но правительство с большей частью парламентариев успело сбежать на север в Руан под защиту англичан и первых прибывших во Францию несколько дней назад подразделений Американского экспедиционного корпуса.

Впрочем, Францию разделило не так четко по условной лини север-юг. Правильнее сказать, что республику раздробило по принципу лоскутного одеяла: север остался за капиталистическим правительством, центральные регионы признали социалистов, а вот на юге возникла мешанина, часть регионов остались верными прежнему правительству, как правило с крупными портовыми городами, где базировался флот, а иные признали социалистов. При этом в половине городов произошли небольшие вооруженные стычки между сторонниками той или иной власти.

– Получилось? – спросила Елена с лихорадочным блеском в глазах.

Сейчас они находились в съемной квартире в Реймсе, куда перебрались из-под парижского особняка, чтобы не попасть под замес. Печатное оборудование тоже вывезли.

Климов даже начал подозревать, что девушка, отказавшаяся от курева, начала принимать какую-то наркоту вроде кокаина, морфина или еще какой гадости, что было бы печально.