Я задыхаюсь, в висках стучит кровь, грудь распирает от адского желания. 

А что творится в трусиках! Я просто тону. 

Боже, если так пойдет дальше, я могу и оргазм испытать от одного взгляда Алекса!

Он обещал не прикасаться ко мне сегодня. Но он это делает без помощи рук… 

- Мне надо на свежий воздух, - произнесла я. 

Вернее, прохрипела. Голос почему-то сел и  не слушался меня. 

- Кажется, ты хотела мне что-то сказать… 

По-моему, он понимает, что со мной происходит. Еще бы, он не понимал... 

Он практически занялся со мной сексом, используя только глаза! 

- Я передумала, - произнесла я. - Мне надо подышать. 

- Или покурить? 

Точно, насмехается! 

- Я не курю. 

- И правильно делаешь. Так что, пойдем прогуляемся? 

Я кивнула. А он подозвал официанта. 

Это называется, я хотела его немного подразнить. Подразнила на свою голову! 

Я сейчас  как спичка возле открытого огня. Чуть дунь в мою сторону - и полыхну. 

Такого дикого возбуждения я не испытывала очень давно! 

Мне надо как-то успокоиться. На что-то переключиться. Говорят, в таких случаях хорошо помогает колка дров… Эх, мне бы сейчас топор в руки! Только щепки бы летели. 

- Знаешь, что? - вкрадчиво произнес Алекс, когда мы вышли из ресторана и зашагали по ночной набережной, подсвеченной желтыми фонарями. 

- Что? 

Мой голос все еще был хриплым. 

- Я дал слово не прикасаться к тебе.

- Да. 

- Но ты-то такого слова не давала. 

Он остановился. Повернулся ко мне. 

Мы стояли друг напротив друга. Он тяжело дышал, я видела, как вздуваются вены на его висках.

Я дышала так же. 

Мы оба чувствовали одно и то же. Адское желание. 

Оно ударяло в голову, замутняло мозг, побуждало забыть обо всем и просто броситься в омут страсти…

Нет! Я этого не сделаю. 

Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что не надо идти на поводу у своих желаний. Не стоит бросаться в омут, не прощупав дна.

- Да, я такого слова не давала, - произнесла я. 

И провела рукой по его щеке. 

Алекс вздрогнул от моего прикосновения, его глаза еще больше потемнели. Он закусил губу.  Я видела, как подрагивают его ноздри. 

Как у норовистого жеребца, который готов разнести все преграды и пуститься вскачь. 

Нет, мой жеребец. Сегодня мы никуда не скачем... 

Я коснулась его шеи. Почувствовала бьющуюся жилку. 

Вернулась наверх. Провела пальцами по его губам… 

Он прижался губами к моим пальцам, целуя их. Я задержалась так на несколько мгновений и... просто убрала руку. 

Из его груди вырвалось что-то вроде рычания. 

- Тихо, - я снова прижала палец к его губам. 

А потом сделала шаг назад. Он шагнул вслед за мной. 

Я сейчас могу делать с ним все, что угодно. Он полностью в моей власти. Восхитительное чувство! 

- Пошли, - произнесла я. 

И двинулась дальше по набережной. Он послушно побрел за мной. Как собачка на поводке. 

- Лана,  ты… - услышала я низкий, необыкновенно сексуальный голос Алекса. 

- Жестокая? - подсказала я. 

- Садистка! - с чувством произнес он. 

Да, эта стерва Лана именно такая. В отличие от скромницы Мышки…

11. 11

Алекс

Мышка меня поцеловала. 

А я ее нет. 

Она мне не позволила. 

Вчера я проводил ее до дома. Плелся за нею, как верный пес, капая на асфальт раскаленной от похоти слюной. И как можно было согласиться на такое дурацкое условие - не прикасаться к ней? 

Как будто у меня был выбор...

Она растравила меня своими стройными ножками, выглядывающими из-под юбки, своей умопомрачительной грудью, обтянутой скользким шелком, и своими нежными пальчиками. Вот ведь проказница! 

Специально завела меня и оставила погибать от спермотоксикоза. 

Ну, ничего. Раз ей хочется играть - поиграем. Но рано или поздно игры закончатся. И тогда она узнает, на что способен доведенный до цугундера, озверевший от воздержания бешеный лев.