– Я сыграю несколько вещей Вивальди и Паганини, – сказал он тихим голосом.

И скрипка зазвучала, незаметно перейдя границу тишины и мелодии. Сюзанна заворожённо слушала музыку и следила за движениями смычка и скрипача. Локоть вниз – и скрипка стряхивает тонкие звуки. Локоть выше – скрипка звучит во весь голос. Локоть вверх – скрипка переходит в басы.

Играла скрипка, звучали руки.

Окончание грифа скрипки было самой красивой застывшей нотой.

Изящный инструмент прирос к музыканту как новая певучая часть организма. Девочка расширенными глазами видела, как левая рука музыканта оставляла скрипичный гриф и тянулась перевернуть пожелтевшую страницу нот. А скрипка послушно оставалась висеть в воздухе, упираясь лишь в подбородок, и даже продолжала тоненько петь смычку, зажатому в правой руке.

Когда концерт закончился, раздались аплодисменты.

Музыкант с достоинством поклонился.

– У вас очень музыкальный локоть, маэстро! – сказала Сюзан.

Юный скрипач склонил голову ещё раз. На его скрипичной скуле виднелась мозоль.

– Можно потрогать вашу скрипку?

Сюзан не только потрогала, но даже понюхала инструмент.

– Почему вы не играете на компьютере?

– Моей скрипке несколько сот лет, её звучание невозможно повторить на компьютере. Это называется феномен Страдивари. Никто не понимает – почему.

– Я знаю – почему: за много лет музыка впиталась в дерево скрипки, поэтому она так красиво и звучит.

– Это одно из лучших объяснений феномена Страдивари, какие я слышал, принцесса.

Попрощавшись с музыкантом и уже уходя из комнаты, Сюзан вдруг остановилась у дверей, вопросительно посмотрела на скрипача.

Он понял, задумался и поднёс смычок к струнам. Родился быстрый звук, который звенел, летел и жужжал.

Девочка протянула руку и схватила.

– Спасибо за шмеля, маэстро. Он не кусается?

– Принцесса, музыка жалит лишь мёдом.

Джерри разыскивал Майкла. Наконец нашёл на кухне. Тот сидел за столом перед двумя тарелками – с малиной и голубикой. Мальчик задумчиво нахлобучивал красную малину на чёрно-синий шарик голубики, отчего малиновая шапка разлезалась и между пальцев выглядывало лицо строгого судьи в старомодном парике. Майкл съедал голову судьи и тянулся за другой ягодой.

– Что ты делаешь?

– Малиновые кости жую…

Джерри выложил перед Майклом несколько разнообразных кубиков: тут был крупный пластиковый куб, металлический куб поменьше, ещё более маленький чёрный – каменный? – кубик, и ещё несколько других, вплоть до самого крошечного, еле заметного – золотого.

– Что это? – спросил Майкл.

– Помнишь, мы с тобой обсуждали – из чего состоит твой лэптоп?

– Ага, и ты сказал, что потом поговорим.

– Это потом настало: я получил нужные мне кубики.

– Что это?

– Те самые материалы, из которых состоит твой лэптоп.

Джерри показал налево, где лежали кубики кремния, железа, меди, пластика, а потом направо – на лэптоп Майкла.

– Больше ничего в твоём компьютере нет: лишь вот эти вещества, которые сплавили, по моей просьбе, в кубики.

– А куда делась информация? Исчезла?

– О какой информации ты говоришь?

– Ну, мои игры, музыка, книжки.

– Это всё исчезло. Но пропало не только содержимое памяти. Представь себе новенький лэптоп с чистыми информационными кристаллами. Теперь посмотрим на эти кубики. Что нужно для того, чтобы эти кубики превратились в лэптоп?

– Ну… эти кубики надо превратить в проводки, схемы и надо знать, как соединить их вместе…

– Молодец! ЗНАТЬ – это самое главное. Знание – это то, что превращает примитивные кубики в эту чудесную машину. Тысячи лет и гигантские усилия понадобились человечеству, чтобы узнать – как извлечь из земли и нефти необходимое железо, медь, кремний и органические полимеры и как составить из них эту умную машину, которая может говорить, думать и является нашим верным помощником и даже другом.