Ее звали Мира Верма, она была дочерью ныне покойной Рани Вермы, одной из самых знаменитых актрис Болливуда. Более десяти лет назад Рани прекратила сниматься, чтобы создать семью, и больше не вернулась на сцену и на экраны.

Девушка читала сценарий вслух, ее голос был низким и громким, ее еще по-детски пухлое лицо освещалось верхним светом.

Эни подошла ближе к сцене, ее сердце учащенно забилось. Даже тринадцать лет спустя она не могла забыть это красивое лицо. Эти большие светло-карие глаза – кошачьи глаза мужчины, от которого родился ребенок Эни, – казались огромными на круглом лице девушки. А еще у нее были пухлые розовые губы и большая темная родинка прямо посередине левой брови… единственное несовершенство ее детского лица, которое делало ее еще более совершенной в глазах Эни.

Та самая малышка, от которой она отказалась тринадцать лет назад, ребенок, о котором не могла заботиться тогда, девочка, которая украла частичку ее сердца за пару часов, что она держала ее на руках… Эта молодая актриса была ее дочерью.

Мира… Ее дочь звали Мира.

Сдавленное рыдание вырвалось из груди Эни, а тело начала бить дрожь, которую она не могла унять.

Каким-то образом Эни удалось выйти из помещения с глазами полными непролитых слез и не встретиться с остальными членами ее семьи.

Ее сердце снова истекало кровью… спустя столько лет.

Саймон Де Акоста не был фанатом киноиндустрии. Он очень хорошо знал всю ее подноготную: высокие оценки и уничижительную критику, нарушенные контракты, кумовство, шантаж и интриги, которые подточили хрупкое здоровье и блестящий талант его жены Рани. Он никогда не забудет годы, в течение которых она играла второстепенные роли, вечно пытаясь оставаться на стороне влиятельных продюсеров, для которых актеры были всего лишь марионетками.

Спустя несколько лет настойчивость Рани наконец принесла плоды, и она достигла тех высот славы, о которых могла только мечтать. Но к тому времени это нанесло непоправимый вред не только их браку, но и ее психическому и физическому здоровью. Невозможность зачать ребенка еще больше сломила ее.

Единственным спасением было появление Миры в их жизни – она сотворила чудо, к которому Саймон стремился годами. Мире было всего день от роду, и она заставила Рани замедлить темп жизни. Когда Мире исполнился один месяц, Рани, карьера которой была на пике, решила уйти из кинематографа.

Образ жизни, при котором она пропадала на несколько недель на съемках, а он путешествовал по миру по работе, не подойдет для ее драгоценной малышки, заявила Рани с той уверенностью, которая часто нервировала Саймона. Но он был более чем счастлив согласиться с ее решением. Они немедленно переехали в Сингапур, где находилась штаб-квартира его компании по продаже недвижимости. Мира вдохнула вторую жизнь в их брак после многих лет конфликтов, спровоцированных двумя яркими характерами, а также борьбой и болью, вызванными неспособностью зачать ребенка.

Три года назад у Рани снова началась депрессия, и все стало разваливаться. Опять.

И вот спустя восемнадцать месяцев после гибели Рани в автокатастрофе он вернулся в Мумбаи и привез с собой Миру. Он сделал все возможное, чтобы убедить ее отказаться от Болливуда, но актерство было у нее в крови, как и у Рани. Не важно, что ее удочерили.

Саймон провел рукой по лицу и вышел из лифта в просторный холл. Казалось, и недели не прошло, а Миру уже нашли агенты по подбору актеров в каком-то торговом центре, и сам известный режиссер Вират Рааваль дал ей кинопробу и назвал ее своей невероятной находкой.