Четвертый кризис происходит в школьном возрасте. В школе ребенок учится работать, готовясь к выполнению будущих задач. В зависимости от царящей в школе атмосферы и принятых методов воспитания у ребенка развивается вкус к работе или же, напротив, чувство неполноценности как в плане использования средств и возможностей, так и в плане собственного статуса среди товарищей.

Пятый кризис переживают подростки обоего пола в поисках идентификации (усвоения образцов поведения значимых для подростка других людей). Этот процесс предполагает объединение прошлого опыта подростка, его потенциальных возможностей и выбора, который он должен сделать. Неспособность подростка к идентификации или связанные с ней трудности могут привести к ее «распылению» или же к путанице ролей, которые подросток играет или будет играть в эмоциональной, социальной и профессиональной сферах.

Шестой кризис свойствен молодым взрослым людям. Он связан с поиском близости с любимым человеком, вместе с которым ему предстоит совершать цикл «работа – рождение детей – отдых», чтобы обеспечить своим детям надлежащее развитие. Отсутствие подобного опыта приводит к изоляции человека и его замыканию на самом себе.

Седьмой кризис наступает примерно в 40 лет. Он характеризуется развитием чувства сохранения рода (генеративности), выражающегося главным образом в «интересе к следующему поколению и его воспитанию». Этот период жизни отличается высокой продуктивностью и созидательностью в самых разных областях. Если, напротив, эволюция супружеской жизни идет иным путем, она может застыть в состоянии псевдоблизости (стагнация), что обрекает супругов на существование лишь для самих себя с риском оскудения межличностных отношений.

Восьмой кризис переживается во время старения. Он знаменует собой завершение жизненного пути, а разрешение зависит от того, как этот путь был пройден. Достижение человеком цельности основывается на подведении им итогов своей прошлой жизни и осознании ее как единого целого, в котором уже ничего нельзя изменить. Если человек не может свести свои прошлые поступки в единое целое, он завершает свою жизнь в страхе перед смертью и в отчаянии от невозможности начать жизнь заново.

Эриксон не ставит вопрос о смене стадий, о переходе от одного «нуклеарного конфликта» к другому. Он лишь указывает на то, что и после критического периода, когда конфликт уже разрешен, возникшее качество может испытывать сильные фрустри-рующие воздействия, однако они менее опасны. Кроме того, уже возникшее качество не описывается лишь со своей положительной стороны. Эриксон возражает против того, чтобы его последовательность стадий трактовалась как последовательность «достижений». Новое качество потенциально двухполюсно, например, автономность имеет своим антиподом чувство стыда. Поэтому новое качество, и возникнув, оказывается внутренне конфликтным.

Сходные классификации возрастного развития используют и другие авторы.

Г. Крайг определяет критический период как «единственный отрезок времени в жизненном цикле организма, когда определенный средовой фактор способен вызвать эффект» (Крайг, 2003). Такое понимание кризиса основывается на двухфактор-ной модели детерминации развития, определяемого влиянием среды и наследственности. В этой модели критический период является моментом синхронизации внутреннего созревания и воздействий среды. Это означает, что есть периоды преимущественного развития какой-то способности или свойства личности. Внешнее воздействие на организм в этот период или травмирует, или, напротив, способствует развитию этой способности или свойства.