— Яр, давай выйдем, — кивает на дверь Павел. — Приехал твой писькин доктор. Он должен её осмотреть.

На прозвище доктора я никак не реагирую. Знаю, что Паше сейчас тоже не до шуток. Просто он так его называет. Всегда. В этом весь Паша.

Но когда я вместе с ним выхожу в соседнюю комнату, он почему-то тянет меня ещё дальше, на кухню.

— Яр, нужно поговорить.

— Паш, давай, потом. Я сейчас не могу ни о чём думать, сам понимаешь…

— Так разговор о том же! Я имею ввиду тебя и ребёнка…

После Пашкиных доводов мне захотелось придушить ещё и его. За то, что так долго молчал. Знал и молчал, гадёныш!

Я вернулся в гостиную.

Вика смотрит на меня испуганно и как-то затравленно. Что-то мне подсказывает, что она волнуется сейчас не только о ребёнке…

— Где доктор? — хриплю я, потому что во рту сухо как в адской пустыне.

— В ванную пошёл. Сказал, что у него для нас плохие новости. — Она опять заплакала навзрыд. Показно и до отвращения наигранно.

— Вика, ты прекрасно знаешь, что я легко могу испортить тебе жизнь. Но я тебе позволю просто уйти из моей жизни, если ты скажешь мне правду. Это мой ребёнок?

Виктория закрыла лицо руками и снова расплакалась…

Я сразу всё понял.

— Яр, мне кажется, это твой ребёнок. Но я, честно, не знаю…

— Ярослав Маркович, я не думаю, что беременность удастся сохранить. У неё полным ходом идёт выкидыш, поэтому сейчас её отвезут в стационар, — раздаётся за моей спиной голос гинеколога Юрия.

Он стоит в дверях и смотрит на меня извиняющимся взглядом.

Да гори оно синим пламенем…

На следующий день приезжаю в офис лишь к десяти. Злой. Нетрезвый. Нелюдимый. И не выспавшийся, потому что почти всю ночь пил в одиночку.

Хожу по кабинету туда, сюда, туда, сюда… Никак не могу привыкнуть к мысли, что той фасолинки с фото, точнее, моего ребёнка, уже нет. Да и не мой он вовсе, как выяснилось…

Неожиданно открывается дверь и в кабинет входит Павел.

— Хреново выглядишь, — с порога заявляет он. — А звон за версту слышно.

— Какой ещё звон?

— У тебя яйца звенят от хронического недотраха. Как Юлька пропала, так и…

— Давай, не будем об этом. Мало того, что мудозвоном обозвал, так ещё и…

Не успеваю закончить, потому что в кабинет врывается Серафима Петушкова собственной персоной.

Помяни чёрта… и вот он, одна из семейки Аддамс, то есть Петушковых!

— Вячеслав Маркович, значит?! Вы даже ещё хуже, чем я о вас думала! — Девчонку всю колотит от злости. На редкость эмоциональная особа. — Подонок, извращенец и просто мошенник, вот вы кто! Куда вы дели мою сестру?!

Я тут же спроваживаю ошарашенного Павла из кабинета. А когда остаюсь наедине с этой ненормальной, то доходчиво рассказываю ей о подвигах её ненаглядной сестрицы. Что по-другому называется промышленным шпионажем…

— Я вам не верю! Юлька не такая! — упорно твердит Серафима. Но мне кажется, в этом она убеждает уже не столько меня, а себя…

Я тем временем не могу оторвать от неё глаз.

Девчонка вся возбуждённая, говорит с такой страстью, что из глаз прямо искры летят! Не девка, а огонь! Вот бы её энтузиазм да в нужное русло…

Хм, а почему бы и нет? Разложить её прямо здесь на столе и трахнуть за милую душу. Вогнать ей по самое не хочу. К тому же её «не хочу» меня мало сейчас волнует. Впрочем, как и её девственность. Если она у неё есть, конечно.

Но я всегда даю девушке выбор. Некоторые, например, предпочитают в попку. Мне Юлька сама признавалась, что такой оргазм намного ярче. Но мне сейчас без разницы, куда… Прав Павел, ох как прав насчёт моего недотраха.

Эта пигалица что-то там пытается мне доказать. Я её слушаю вполуха, так как перед глазами у меня совсем другая картина…