Не хочу возвращаться опозоренной и покидать универ. Я более чем уверена, что за нами смотрят прихлебатели Марка и, если я выйду хоть на минутку раньше, они не преминут напомнить об условиях дурацкой игры!

Чертовы игры…

— Тогда держись, сейчас полетаешь…

Марк нажимает пальцами на мои бедра, распахивая их под себя. Я бы хотела сказать, что он сделал это через мои силу, но все с точностью до наоборот. Он лишь немного нажал, погладил нежную кожу, чиркнул пальцами по нежным губкам, и я, устав сражаться, сама позволила ему.

Возникло ощущение, что я сейчас лопну, если он не избавит меня от напряжения, которое сжигало тело до состояния пепла.

— Ахренеть, Маша. Ахренеть просто! — выдает с удивлением Марк. — Тебя и готовить не нужно. Течешь… все бедра в смазке.

Словно желая подтвердить свои слова, он трогает мои бедра с внутренней стороны и проводит влажные дорожки ниже, растягивая.

— Мммм… Мааааааша… Ахренеть! Какая у тебя нежная и мокрая киска…

Марк трогает мои складочки, меня подбрасывает вверх от первого же касания. Его пальцы действуют наглее, кружа возле входа, надавливая.

Он теребит заведенный комочек плоти, играя с ним и наслаждаясь моими стонами.

— Мааарк!

Измотавшись от напряжения, я дергаю руки и шиплю, вспомнив, что у меня связаны руки.

— Маааарк! — хнычу. — Развяжи. Мне неудобно! Развяжи…

Он чуть-чуть проталкивает палец внутрь, и я начинаю дрожать всем телом от того, как быстро накатывает что-то горячее и большее, буквально сносит все на своем пути.

— Мммм… Машка… Блять… Я как будто в раю…

Он властно и дерзко двигает уже не одним пальцем на моих складочках, а сразу двумя, немного кружит, собирая влагу и поднимается выше, дотрагиваясь до возбужденного клитора.

От смелых точечных касаний меня начинает простреливать искрами.

— Марк! — задыхаюсь.

Он отстраняется, сжав кулаки, смотрит на меня темным, заведенным взглядом, опаляя промежность.

Я даже не пытаюсь свести бедра. Я умру, если он не продолжит!

— Мааааарк! — стону, выгнувшись от мук.

— Блять! Ведьма! — взревев, он вскакивает с кровати и быстро-быстро отвязывает мои руки.

Они онемели, почти лишены чувствительности, а движения вялые-вялые.

— Обхвати меня за плечи, — бормочет трясущимися губами в мои. — Пятнадцать минут отменяются…

— Как? Почему? Почему…

Мои губы тычутся в его губы, он их всасывает активно, целует жестко и яро трогает, ласкает, натирает меня между ножек.

— Потому что я хочу трахать тебя всю ночь напролет.

— Боже… Боже…

Он надавливает, притискивается своим телом. Огненное касание головки его члена к моей промежности как яркий взрыв.

Марк надавливает и водит головкой вверх-вниз, дразня меня.

— Умоляй. Умоляй меня… Проси оттрахать! Проси меня…

Его толстая головка надавливает на складочки, немного проникая. Я так близка к невероятному, что забываю о гордости.

— Да-да. Да… Марк… О боже, Марк…

Погрузив головку совсем немного, он снова вынимает ее и трется вдоль всех моих складочек, заставляя покрикивать.

— Хочешь мой член? Хочешь мои пальцы? Хочешь? Хочешь? Хочешь меня?!

Он пытает и пытает меня этими словами, разжигая и без того воспаленное сознание в адский пожар, высотой до самого неба.

— Думала обо мне?

— Нет…

— А я на тебя дрочил! — признается грубо. — Не могу поверить, что ты не думала. Обо мне! Покайся…

И терзает терзает мою киску пальцами, то заставляя закатываться от подступающего удовольствия, то отдаляя его.

Мучитель!

— Признайся!

— Один раз... приснилось… кое-что…

Он замирает, словно не веря, и начинает тереться активнее, опускает руку и дополнительными нажатиями заставляет клитор пульсировать.