— Женька, ты на диету? Тьфу, тебя ветром сдует, анорексичка! — ядовито рассмеялась одна из девиц.

— А у тебя жир висит, из трусов вываливается! — зашипела Евгения.

— Ты кого жирной назвала, курица?!

— Давайте девочки, мочите друг друга! — заорал одногруппник. — Ну! Бой в мокрых маечках!

Придурок вскочил со своего места и шлепком раздавил алюминиевую баночку колы, разбрызгивая напиток всюду.

— Ааааа!

— Денис, кретин!

— Идиот несчастный! — заорали на безобразника.

Но через миг все замолчали, только Денис продолжил ржать над теми, кого обрызгал. Вообще Денис — боксер, может быть, ему просто отбили последние извилины во время последней тренировки? Поэтому он вел себя так, как будто в голове у него было совсем пусто!

Я не сразу поняла, почему вдруг в лекционном зале стало так тихо.

Пугающе тихо.

Слышен был только громкий смех Дениса, но он звучал очень странно в тишине лекционного зала.

Я даже решила, будто в аудитории появился преподаватель, поэтому все так утихли.

Но причина была не в этом.

Меня вдруг ошпарило ледяной волной, кипяток пронесся по лицу, по шее и по груди, скользнув лавой в низ живота.

Бум-бум-бум…

Сердце в груди загрохотало.

Я медленно, по сантиметру, повернула голову в центр лекционного зала.

Теперь я поняла, почему все замолкли.

Только один Денис продолжал гоготать. Увы, он стоял спиной к источнику гробовой тишины и не видел ничего!

За его спиной стоял сам Марк Абрамов, и сверлил взглядом затылок Дениса.

— Ты… — обронил он небрежно, тихо. — Клоун.

Денис оборвал свой идиотский смех и мгновенно съежился, даже присел немного и воровато обернулся.

— М-м-марк?! — удивился он. — Здорово, чел! Как дела?

— Клоун, ты запачкал мое место, — небрежно кивнул Марк на сторону ряда, которая была прямо напротив моей. — Вытирай, ска. Пока я твоей харей не вытер здесь все и полы заодно.

— Ща-ща!

Денис быстро-быстро перемахнул через ряд, стянул с себя джемпер и принялся вытирать запачканную поверхность стола, потом попросил у кого-то из девушек салфетки и до блеска натер стол.

— Свали. С глаз моих, — так же тихо и неспешно произнес Абрамов.

Он говорил тихо, но его низкий, хриплый голос рокотал, как раскаты грома, и отголоски его интонаций гремели в каждом уголке лекционного зала.

Марк неспешно поднялся, сел на свое место.

Я наблюдала за ним едва дыша и сгорала от стыда, вспомнив свой ужасно-порочный сон.

Абрамов же не замечал меня. Он неторопливо расстегнул рюкзак, достал из него тетрадь для лекций, аккуратно положил ручку рядом с тетрадью.

Я смотрела на него во все глаза: Марк собрался учиться, что ли?!

А где же тот безобразник, который пивные банки на лекции открывал?!

Где он?

Почему он уступил место этому собранному, крайне сексапильному молодому мужчине?

Я смотрю на Марка: его волосы на головы выбриты у висков, кожа украшена новыми витками татуировок: какие-то геометрические узоры, но издалека напоминают как будто каменные цветы. Смотрится очень необычно, свежо, брутально и дерзко.

Его жесты собранные, деловитые.

Он весь такой сдержанный.

Но я чувствую его энергетику: она штормовая, разрушительная, темная.

Дьявольская.

Он не замечает меня?

Но внезапно Марк Абрамов бросает взгляд в мою сторону.

И я… оказываюсь пойманной в ловушку его звериного, тигриного взгляда.

Он даже голову не повернул, просто смотрит на меня исподлобья.

Один взгляд, но воздух вокруг меня завихрился от его давящей ауры.

Он смотрит. Не сводит взгляда.

Лицо спокойное, равнодушное. Красивые губы плотно сжаты.

Но его глаза, боже, они сжигают меня живьем, дырявят насквозь.