Вырываю из её притягательного рта еле слышимый и глухой стон.

– Да какая разница, кто… – хмыкаю. Слабенькая. Возбуждается быстро. Меньше минуты, и между её ног мои пальцы скользят намного проще. – Это не отменяет того факта, что ты – подонок!

– Не отрицаю.

Проникаю пальцами глубже. Вместо клитора всё внимание перевожу на вход, в который однажды чуть не вошёл. Нас прервали. И я собираюсь это исправить. Прямо здесь и прямо сейчас.

Она ещё поплатится за то, что сделала.

Одним движением проникаю внутрь. Всего лишь один палец, и то не полностью, а она вскрикивает.

– ТЫ! – едва не задыхается. – Ты! Больной! На голову!

Не знаю, отчего, но её слова меня раззадоривают.

Да, у меня есть жена. Но я не считаю это преступлением. Мне вообще плевать. У нас с ней есть причина быть вместе, но Оливия заигралась. А в остальном… Что хочу, то и делаю.

И вот сейчас…

Я хочу отомстить.

Маленькой, лживой… Сучке.

В ней туго. Буквально нет места, из-за чего не могу и подключить второй палец. Джинсы мешают. Может… Хм…

Связать бы её. Чтобы не рыпалась. Сама ведь возбуждена, но не даётся. Отрицает тот факт, что хочет того же самого, что и я – секса.

Но ничего. Мы откроем ей правду.

Вытаскиваю из её трусиков ладонь. Отпускаю запястья.

Наблюдаю за тем, как она тяжело дышит и опирается о стену щекой. Покрасневшая, с искусанными губами. Растрёпанная.

И милая.

Сама по себе внешность.

Не посмотрев в её паспорт, дал бы ей восемнадцать максимум. С косметикой она ещё тянула на двадцать, но сейчас… нет. Будто до малолетки домогаюсь. Но ей и мне повезло. Двадцать два.

Опускаю ладонь на талию, дёргаю на себя. На всякий случай закрываю двери. Чтобы никто не зашёл.

До этого… Мы сильно рисковали. Но теперь нет. Я не выпущу её до тех пор, пока она не отработает. Может, сжалюсь, так и быть… Скину тысяч десять-двадцать с долга. Смотря, как хороша она окажется.

– Что ты делаешь? – девчонка пугается, когда по комнате разлетается звук закрытого замка. Я не объясняю. Тяну на себя и за пару секунд дохожу с брыкающейся девчонкой к столу. Поворачиваю к себе спиной.

И пока она матерится на русском (видимо, это он?), прижимаю её бёдра к краю мебели. Опускаю ладонь на спину и давлю. Та, как хрупкая тростинка, сама летит вниз. Ломается под давлением.

Упирается руками о стекло, визжит, а я тем временем спускаю по бедрам ее джинсы. Одним движением.

– Ты не можешь! – поворачивает свою голову и чуть всхлипывает. – У тебя жена! И вообще я… Я не сплю с незнакомцами!

Холодно смотрю в её покрасневшее лицо. От слёз.

Нужно было думать прежде, чем всё это произошло.

– Меня зовут Александр Рихтер, – равнодушно представляюсь. Когда её джинсы оказываются в зоне колен, смотрю на аппетитную попку. Хм, стринги. Явно готовилась к встрече. – Я не люблю сокращений, поэтому никаких «Алекс» или «Саша». Вот теперь мы и знакомы, Виолетта.

Хватаюсь за край трусиков и дёргаю в сторону. Не думая, что ей может доставить это дискомфорт.

Сильно. Резко.

Девчонка вскрикивает, когда от ткани остаётся красная полоска. Больно ей. Ну и пусть. Боль порой отрезвляет. Или возбуждает сильнее. Вот меня – точно да.

– Да плевать мне, кто ты! – она пытается встать, упирается руками о стол. Но не сегодня. Толкаюсь бёдрами ей в ягодицы. Чтобы не смогла и пошевелиться. Заодно почувствует, как она своими сопротивлениями завела меня.

Обеими руками хватаю её за запястья. Делаю тот же самый приём, что и у двери – соединяю над её головой и прижимаю к стеклу.

– Рихтер, прости, – неожиданно выпаливает. Понимает, что ничего не может сделать.