Господин Ринальди замер и сейчас смотрел на меня в упор и, видимо, пребывал в таком же растерянном состоянии, как и я. Анна же самодовольно улыбалась. Она еще сильнее прогнулась в спине и теперь старательно изображала нетерпение и дичайшее возбуждение. Едва заметная улыбка выглядела как издевка, рассчитанная именно на меня. Я в этом не сомневалась…

Господин не моргая продолжал сверлить меня взглядом. Он был настолько растерян, что даже не удосужился выйти из Анны и натянуть штаны.

-Простите,- я извинилась и поспешно вышла за дверь.

В висках стучало, а сердце вновь отбивало чечетку. Я прикладывала трясущиеся ладони то ко лбу, то к груди, пытаясь вернуть спокойствие, что все больше от меня ускользало. Не знаю, что именно так вывело меня из себя. То ли тот факт, что Ринальди откровенно наслаждался другой, умудряясь как-то совмещать это с обедами и ужинами в моей компании и со словами о том, что я та самая и играю особенную роль в его жизни. То ли моя реакция обуславливалась тем, что в постели господина была именно Анна. Скорее всего, увидь я кого-то другого менее знакомого, я бы восприняла это не так близко к сердцу.

Хотелось бежать и кричать одновременно. Меня разрывало изнутри, выворачивало наизнанку и колотило. Мое тело и психика с трудом справлялась с настолько сильными чувствами внутри…

Я оперлась на ближайшую стену и сделала несколько глубоких вдохов. От этого голова только сильнее закружилась. В глазах потемнело на несколько секунд. Я едва не рухнула на пол.

За закрытой дверью послышалось какое-то движение и шум, словно кто-то собирался вот-вот выйти оттуда. Я тут же, невзирая на собственное состояние, опрометью бросилась прочь. Видеть Ринальди или тем более Анну не хотелось от слова совсем. Более того личная встреча с кем-то из них сейчас пугала меня.

-Энджела! - голос господина прозвучал раскатами грома по коридору и эхом разнесся по всему помещению.

Но это не остановило меня. Напротив, заставило бежать лишь сильнее. Я мчалась с такой скоростью, что не замечала ничего вокруг и едва вписывалась в повороты. На пути мне встретился кто-то из охранников, но, к счастью, громила в костюме предусмотрительно отошёл в сторону и тем самым уступил мне дорогу.

Выдохнуть и остановиться я смогла только в тот момент, когда с грохотом захлопнула дверь собственной комнаты изнутри. На ней не было замков, поэтому я несколько раз сильно нажала на неё, создавая в подсознании уверенность в том, что теперь она точно закрыта хорошо.

Всё тело трясло и колотило. Я в два шага подошла к столику с водой и налила себе полный стакан, потом ещё один и ещё… Остановиться получилось лишь когда вода больше физически не могла поместиться в моём желудке.

Оперевшись на несчастный стол, я впилась в его край ладонями до боли в суставах и побеления костяшек. Хотелось кричать, кричать от обиды, которая необъяснимым образом не утихала, а наоборот лишь нарастала. Из сознания я изо всех сил пыталась выловить хоть один разумный довод, хоть один аргумент, почему я так остро реагирую на происходящее… Но каждый довод казался смешным и нелепым. Самым уместным и правильным, наверное, было признаться самой себе в том, что я испытываю не что иное, как ревность.. Банальную человеческую ревность…

Послышавшийся откуда-то сзади тяжёлый вздох отвлек меня от неминуемой истерики. Я уже не сомневалась в том, что это поганое чувство вот-вот захлестнёт меня полностью…

Доминик, прежде практически не подававшая признаков жизни, слегка пошевелилась. Её движения были почти бесшумными и неуловимыми, но в тишине комнаты я смогла их различить. эти звуки походили на едва уловимые движения маленького звереныша в сухой листве.