И встал, не испытывая ни дискомфорта от ноши, ни мук совести от сорвавшегося в последний момент моего убийства, улыбался широко и очень довольно, с пляшущими в глазах хитринками радостно смотрел на моё бледное лицо и с трудом сдерживал смех!

– Н-н-не смешно! – высказалась севшим от крика голосом.

– Ты своими воплями распугала патрульных ящеров, – не согласился маг, – а они существа закалённые, я впервые видел, чтобы так организованно и стремительно улепётывали.

И этот всё же рассмеялся, голову откинув и глаза закрыв. Весело, звонко, искренне, никого не стесняясь и не таясь. При этом он продолжал меня на руках удерживать, так что я хорошо ощутила его содрогающееся от смеха тело.

Ну вот и как можно после такого обижаться? Я и расслабилась, заулыбалась, а потом и сама засмеялась, больно уж заразительно Риаган это делал.

И вот стоим мы себе на плоской каменной крыше, хохочем, нас со всех сторон заливает приятный чуть красноватый свет от магических закреплённых в каменные перила огоньков, всюду вокруг сверкает разноцветным освещением и магией Колдоград, и тут всё на ту же нашу крышу берёт и опускается… ящер!

Патрульный, весь в зачарованных доспехах, по которым синие искорки пробегали, с длинной клыкастой мордой, сверкающими жёлтыми глазами с двумя вертикальными зрачками, прорывающимся из чешуйчатого горла тихим рычанием и всадником.

И вот именно он, молодой парниша, смеющимся нам сурово сказал:

– Нарушение городского покоя, уважаемые!

Успокоившийся, но продолжающий улыбаться Риаган прямо со мной на руках медленно, словно лениво обернулся, поверх плеча бросил насмешливый взгляд на спешивающегося стража и снисходительно, ласково так догадался:

– Новенький.

Лично я после такого заинтересованно на некроманта посмотрела. Просто, раз он срок службы стража определил, то тут одно из двух: или всех в лицо знает, или все в лицо знают его.

Риаган опустил на меня взгляд и весело подмигнул, но, увы, уже вставший на ноги молодой страж умом и сообразительностью если и отличался, то тщательно свои умения скрывал.

– Ваше имя! – воскликнул он требовательно, отставив ногу в сторону и раскрыв на затянутой в чёрную перчатку ладони горящее тёмно-алой дымкой протокольное заклинание.

Ы, знаем мы такие. Смолчишь – оно в тебя подчиняющими чарами швырнёт, соврёшь – окрасится в слепяще яркий красный и запустит уже чарами откровения. Поганая вещь, хочешь – не хочешь, а имя своё назовёшь, данные заполнишь, страж нарушение зафиксирует и в отделение вместе с тобой отошлёт, а там уже наказание придумывать будут.

Я об этом очень хорошо знала и, к сожалению, даже не из рассказов, а потому скривилась, осознавая, что, кажется, накрылся наш праздник, так толком и не начавшись.

Настал черёд Риагана заинтересованно на меня смотреть. Похоже, мы оба умели понимать больше, чем было сказано.

– Ваше имя! – потребовал повторно паренёк и, ожидаемо, применил подчиняющие чары.

Они фиолетовой молнией рванули точно в моего некроманта и… пронеслись мимо, сменив траекторию полёта прямо во время этого самого стремительного полёта!

А Риаган, даже не взглянувший ни на магию, ни на опешившего стража, продолжил с интересом и любопытством вглядываться в мои глаза.

Пришлось нехотя сознаться:

– Да, возможно, в главном патрульном отделении города есть парочка дел с моим именем.

– Парочка? – лукаво улыбнулся маг, у которого лицо таким интересным было, с красноватым из-за освещения отливом и продолжающими ярко гореть зелёными глазами.

– Возможно, парочка десятков, – призналась с ещё большей неохотой и поспешила добавить, – это дело прошлое, я тогда была молода, глупа и неосторожна.