- Милая, я такой, какой есть и другим не стану.

- Пусть измениться можно не всегда, но стать лучше – можно. Камиль, ведь дурные качества и поступки человека зависят только от него самого. Ты же можешь…

- Марина, я не желаю обсуждать с тобой эту тему, - строго процедил он, -  не суй свой маленький носик туда, куда не стоит совать. Уяснила?

Она отвела в сторону взгляд, его грубость была неприятна, он снова указал ей на её место… на то незначительное место, которое она занимает в его жизни.

- Малышка, - он взял в ладони её лицо, заглядывая в глаза девушки, - ты ничего в этом не понимаешь, там, где сражаются сильные – слабые тонут. Жизнь – это борьба и по другому никак.

- Да, Камиль, борьба, только хорошо, если после этой борьбы ты сумеешь остаться человеком, - она резко отошла от него, нахмурившись, прожигая своими огромными глазами.

Камиль вздохнул, эти глаза просто захватывали в сладостный плен, в них можно было раствориться и погибнуть. В этих горящих голубых глазах горел огонь, живой и бурлящий.

Камиль взялся за ручку двери. Впервые его мужское самолюбие было очень уязвлено. Он мужчина, у него всегда была железная выдержка, он умел держать себя в руках при самых разных обстоятельствах. Но, когда Колибри смотрит на него так, как сейчас, он теряет самообладание. Появляется лишь потребность прикасаться к ней, целовать, обнимать. Его самолюбие отступало перед той страстью, которую он испытывал к этой юной красивой женщине.  Это его бесило, с этим необходимо было что-то делать. Такая зависимость опасна.

Камиль снова хотел её. Проклятье! Как это может быть? Совсем недавно трахался с ней, как одержимый, а сейчас снова хочет сделать её своей. Ему необходимо просто несколько раз уложить её в постель и натрахаться до потери сознания, насытившись ею сполна. Возможно, тогда у него получится вылечиться от этого наваждения и утратить к ней интерес, а потом, обеспечив Марину деньгами, оставить.

Успокаивая себя таким планом на их будущие отношения, Камиль перевёл дыхание. Именно такими мыслями он мог сейчас себя успокоить и объяснить тот неистовый переполох не только в своей душе, но и в своём сердце, который вызвала у него эта маленькая птичка, так внезапно ворвавшаяся в его жизнь.

- Идём ужинать, Марина, - сухо протянул он.

- Пойдём.

Поужинать спокойно они не смогли.

Камилю позвонил Глухов и потребовал немедленно впустить его в дом, как оказалось, он уже стоит у ворот, но охрана его не пропускает.

Марина заметила, как изменилось лицо у Камиля. Он поднялся, подошёл к Марине и положил руки на плечи сидящей за столом девушки.

- Камиль, что-то случилось?

- Не знаю, Колибри, я сейчас должен тебя оставить, надо кое с кем объясниться. – Он поцеловал её в щёку и поспешно удалился.

Было уже поздно, Марина не понимала, кто это к нему пожаловал.

Девушка встала и тихо прошла в холл. Дверь в кабинет была слегка приоткрыта. Она услышала голос Камиля и ещё одного мужчины, который был очень возмущён, почти кричал на Камиля.

Камиль недовольно смотрел на Глухова, который кипел от ярости.

- Камиль, из-за твоих тёрок с Бойцовым я вынужден отложить эту сделку с землёй. Какие-то сучки накатали письмо в прокуратуру по поводу незаконного сноса пятиэтажки и такого же незаконного выселения семей на улицу.

- Кто? – процедил Камиль, - он не сильно удивился, ожидал ответный ход от Андрея и вот он. Бойцов просто так не сдастся, будет трепыхаться до последнего.

- Две бабы из этого же дома, Мария Рогова и Светлана Белова, - выкрикивал Глухов. – Как ты мог допустить это? Ты же должен был контролировать этих людишек!