Один из них помог Регине удержаться, поднимая с колен. Я чувствовал раздражение оттого, что чужие руки трогали ее, пусть даже оказывая помощь.

Я стану единственным, кому позволено будет прикасаться к ней. 

Мужчина ушел, Регина поднялась. 

Мне казалось, что с ней все в порядке: упала она не сильно, максимум, это испуг и разбитые колени. Но внезапно Регина удивила: развернулась, резко меняя маршрут, и пошла прямо, на меня. 

Только не видела ничего перед собой, побледнеевшее лицо — белее снега, валившего крупными редкими хлопьями. И взгляд невидящий, такой, точно сейчас ей сам дьявол явился. 

Чего же ты так испугалась, Регина?

Я незаметно отошёл с ее дороги, прячась за прохожими. Мужчина, не давший ей упасть, сейчас стоял и внимательно смотрел ей вслед, до тех пор, пока не заметил, что я за ним наблюдаю. Усмехнулся, а потом пошел дальше. 

Итак, оба они разошлись в разные стороны, а мне предстояло решить, за кем из них последовать. Я точно знал, что сейчас мог заполучить ключ к секретам Регины, которых, неожиданно оказалось больше, чем я думал. 

Колебался я не больше секунды, а потом повернул налево. 

11. Глава 11. Максим

Нагнать незнакомца не составило труда. А вот остаться незамеченным оказалось гораздо сложнее. 

За Региной я не пошел, никуда она не денется. Успею ещё. Хоть она и была напугана, но утешить ее я все равно не смог. 

А вот покопаться в причинах страха — с удовольствием. Но только осторожно. 

Охотничий интерес гнал меня вперёд. Могло статься, что никакой тайны здесь и вовсе нет: Регина о чем-нибудь вспомнила и заспешила в другую сторону. Или этот тип — ее бывший. Или сотня других версий, каждую из которых можно было бы натянуть на ситуацию, свидетелем которой я стал. 

Но я слишком доверял своей интуиции: все было далеко не так просто. Она действительно испугалась. Жутко. Так, что кровь с лица ушла. 

Мы миновали две улицы, когда мужчина неожиданно свернул в подворотню полуразрушенного дома, прикрытого по фасаду маскировочной сеткой.

То ли почуял за собой слежку, то ли перестраховывался. 

Я выругался: рисковать и приближаться к нему было нельзя. 

Один нечаянный удар, случайное падение — и бомба разорвется. Иногда мне казалось, что я слышу этот звук — как движется время, унося, растаскиваю с собой по минутам отведенный мне срок. Тик-так. Тик-так. 

Конечно, ни в какую подворотню я не полез. Преимущество было не на моей стороне, я хорошо знал наш город, но шастать по заброшкам мне не доводилось. 

Он мог уйти проходными дворами, а мог затаиться среди развалин. Ждать на холоде было глупо, я решил обойти здание по периметру. 

На противоположном конце был выход на тихую улицу, асфальт здесь ремонтировали ещё при царе Горохе, оттого и машины почти не ездили.

Дом смотрел на меня заколоченными оконными проемами, кое-где ещё виднелись осколки стекол. В одном месте доски чуть отошли от окна, снег под этим окном был примят. Я приблизился, разглядывая отпечаток ботинок, размер примерно как мой. Раз незнакомец не попался мне навстречу, то, значит, двигался он в противоположном от меня направлении. 

Разминулись мы буквально на пару минут ,оставался ещё последний шанс его нагнать. 

Я ускорил шаг, бежать не мог, и эти ограничения физических нагрузок сейчас раздражали. Сложно быть мужиком наполовину, когда у тебя есть все, чтобы не осторожничать, но ты вынужден обращаться с собой как с хрустальной вазой, как с хрупким младенцем. 

Отвратительно. 

И все же, когда я достиг конца улицы, дыхание чуть сбилось. 

Незнакомца не было видно. Прозвенел трамвай, приближаясь к перекрёстку, где-то вдали играла новогодняя музыка, а я чувствовал азарт.