Наверняка это для Марьяны, она всегда привлекала взгляды мужчин, и они норовили показать ей свою заинтересованность.

— Да, твою-то мать! — чуть не на весь ресторан сетовала я! — Девочки, пристрелите по дружбе! — упала лицом в ладони и стянула его вниз, жалобно скуля, что это он.

Бедный парень, наверное, аж дома услышал, как я его обсуждаю. У него, поди, уши загорелись, и он примчался как на пожар, а теперь издевается и смеётся надо мной. Да он просто садист, которому нравится смотреть, как бедная лабораторная мышь, загнанная им в лабиринт, отчаянно ищет выход...

К моменту, когда подруги заёрзали на стульях в поисках загадочного принца, всё ещё стоявший рядом Алексей сообщил, что наш счёт уже оплачен! И сказал, что при передаче комплимента, молодой человек уточнил, это для «милой девушки в розовом худи с причудливым пучком рыжеватых волос», дословно.

В моей голове созрел план убийства всех свидетелей этого позора, но я поймала взгляд Карины. Она как-то недружелюбно покачала головой, будто прочла эти мысли. И под мои горькие сожаления, и сетования мы съели угощения и разошлись по домам с очередной мудростью от Карины, что не всё потеряно, раз он не испугался то ли лешего, то ли домового.

Вернувшись домой, я припарковала машину в самом дальнем углу, будто хотела спрятаться ото всех. Шла за автомобилями, а в подъезд прошмыгнула, как воровка, незаметная для всех. А дома...

А дома я забралась под одеяло, включила какой-то сопливый фильм и погрузилась в мысли, не обращая внимания на телевизор.

Под шум кино уснула и будто улетела далеко-далеко, наблюдая очередную постановочную сцену любви.

— Ты... — не успела продолжить, как его взгляд рассёк воздух между ними и жадно впился в её лицо.

Она покраснела, вдруг стало жарко и захотелось спрятаться от этих прожигающих всё на своём пути красно-карих глаз.

— Я, что? — медленно выговаривая слова и делая большой шаг к испуганной и беззащитной девушке, он улыбнулся.

От этой улыбки на спине появились мурашки.

Она стояла у стены, бежать было некуда. Ещё секунда, и Кэт кожей ощутила жар его дыхания. Губы сомкнулись сильнее, запрещая говорить. Газа устремились в пол. А руки спрятались в карманы сарафана, где было уютно и безопасно.

Он облокотился на стену левой рукой, преграждая единственный путь к двери. А правой прикоснулся к своим губам, будто в размышлении, что же делать с этим юным и неопытным ангелочком.

— Я знаю твои мысли, — прошептал на ухо, улыбаясь и придвигаясь всё ближе.

Она зажмурилась и сжалась. Всё, чего ей хотелось — охватить в его губы страстным поцелуем и быть с ним, что бы это ни значило.

— Читаешь мысли? — поднимая глаза и невинно глядя, спросила Кэти.

— О, твои нетрудно прочесть. Ты хочешь меня, я чувствую это, нет смысла отрицать.

Он аккуратно взял за подбородок и потянул к себе. Её губы неожиданно сами распахнулись навстречу поцелую. Воздух стал тяжёлым и плотным.

Её дыхание сбивалось. А он медлил, улыбаясь и пристально смотря в небесно-голубые глаза, одновременно полные желания и внутреннего сопротивления.

— Но... я не стану тебя принуждать и что-то делать, пока ты сама не попросишь меня об этом.

Он отпустил лицо Катрины, вновь наклонился и нежно поцеловал в шею. Девушка громко выдохнула, не в силах держать такое напряжение в себе. Мысли разбежались по разным углам, а в голове пульсировало лишь желание:

— Я хочу, — тихо сказала Кэти, — хочу.

Его правая рука нежно скользнула вниз к бёдрам, а его губы... ммм... окутали её. И, навалившись всей мощью своего тела, он прижал Катрину к стене. Её дыхание было громким и прерывистым, иногда переходящим в стон. Она чувствовала сквозь поцелуи его улыбку, и это сводило с ума. Он был спокоен, нежен и напорист. Под его натиском Кэт истекала желанием.